И, напротив, он позабыл о сыне.
Несколько минут Мегрэ задавался вопросом, кому из женщин первой он сообщит эту новость. Госпоже Мартен, которую известие о богатстве сразу же подымет с постели? Или Нине? "Деньги, правда, они получат еще не скоро..."
Дело с завещанием может длиться годами. Все стали бы судиться. Уж госпожа Мартен не упустила бы своего!
"Полковник все же оказался честным. Он мог бы просто сжечь завещание, и никто бы ничего не узнал".
Мегрэ в приподнятом настроении шел по Европейскому кварталу.
"Чертов Куше!"
Он вошел в лифт отеля "Пигаль", ничего не спросив у портье, и через несколько секунд постучал в номер Нины. Послышались шаги. Дверь приоткрылась, и высунулась рука, которая повисла в воздухе.
Сморщенная рука не молодой уже женщины. Так как Мегрэ не двигался, рука нетерпеливо помахала, и вслед за этим показалось лицо старой англичанки, говорившей что-то непонятное.
Мегрэ догадался, что англичанка ждала письма, чем и объяснялись ее жесты.
Было очевидно, что Нина уже не занимала этой комнаты и покинула отель.
"Для нее он слишком дорог", - подумал Мегрэ.
Он в нерешительности остановился перед соседней дверью.
Его заставил решиться коридорный, недоверчиво спросивший:
- Кого вы ищете?
- Господина Куше...
- Он не отвечает?
- Я еще не стучал...
И Мегрэ опять улыбнулся.
- Войдите!
Повернулся замок. Первое, что сделал Мегрэ, - это отдернул штору и приоткрыл окно.
Селина даже не проснулась. Роже, протирая глаза, зевнул:
- А, это вы...
Что-то в комнате изменилось: в ней уже не пахло эфиром. На полу кучей валялась одежда.
- Что вам угодно?
Роже уселся на кровати, взял с ночного столика стакан воды и залпом выпил.
- Обнаружено завещание! - сообщил Мегрэ, прикрывая одеялом голую ногу Селины.
- И что же?
В голосе Роже не было никакого волнения, скорее - равнодушное любопытство.
- Как что? Завещание весьма любопытное. Из-за него наверняка прольется много чернил, и оно принесет немалый заработок адвокатам. Представьте себе, что ваш отец оставляет свое состояние своим трем женам.
Молодой человек мучительно пытался понять, в чем дело.
- Каким трем?
- Нынешней законной жене. Затем - вашей матери. Наконец, своей подружке Нине, которая еще вчера была вашей соседкой. Он поручает своему адвокату позаботиться о том, чтобы каждая получила равную долю...
Роже даже бровью не повел. Казалось, он о чем-то задумался. Но не о деле, которое касается его лично.
- Вот смехота! - сказал он наконец серьезным голосом, который так не вязался с его словами.
- Именно это я и сказал полковнику.
- Какому полковнику?
- Дяде госпожи Куше. Он разыгрывает при ней роль главы семейства.
Молодой человек спустил ноги на пол, схватил брюки, висевшие на спинке стула.
- Кажется, эта новость не очень вас взволновала.
- Да, я, знаете ли...
Он застегнул брюки, нашел расческу, потом закрыл окно, откуда в комнату проникал холодный воздух.
- Разве вам не нужны деньги?
Мегрэ неожиданно стал серьезным. Он смотрел на Роже тяжелым, испытующим взглядом.
- Не знаю...
- Вы не знаете, нужны ли вам деньги?
Роже какими-то мертвыми глазами посмотрел на комиссара, и Мегрэ стало не по себе.
- Плевать мне на них!
- Но ведь вы не так уж много зарабатываете.
- Я не зарабатываю ни копейки.
Он зевнул, с мрачным видом поглядел в зеркало. Мегрэ заметил, что Селина проснулась. Она лежала молча.
Должно быть, она слышала часть разговора, потому что с любопытством смотрела на мужчин.
- У вас есть сбережения?
Роже начинал надоедать этот разговор. Он нашел свой пиджак, вынул из кармана тощий бумажник и швырнул его Мегрэ.
- Посмотрите сами!
Две банкноты по сто франков, немного мелочи, водительские права...
- Что вы будете делать, если вас лишат наследства?
- Я не хочу наследства.
- И вы не будете оспаривать завещание?
- Нет!
- Вам достаточно трехсот шестидесяти тысяч франков?
И вдруг поведение молодого человека изменилось. Он почти вплотную подошел к комиссару и, сжав кулаки, процедил сквозь зубы:
- Повторите, что вы сказали!
В его манере себя держать проявилось что-то от мелкого хулигана. Вот так начинается драка в какой-нибудь пригородной пивной.
- Я вас спрашиваю, хватит ли вам трехсот шестидесяти тысяч франков, Куше...
Мегрэ едва успел перехватить руку своего собеседника.
- Успокойтесь.
Но Роже уже сник. Он не сопротивлялся, побледнел, глаза уставились в одну точку. Он ждал, пока комиссар отпустит его руку.
Селина, полураздетая, спрыгнула с кровати. Видно было, что она готова открыть дверь и позвать на помощь.
Все обошлось спокойно. Мегрэ подержал руку несколько секунд, и, когда затем вернул молодому человеку свободу движения, Роже не шелохнулся.
Довольно долго все молчали.
Наконец Роже заговорил.
- Вы опять попали пальцем в небо! - сказал он.
Он подобрал с пола лиловый халат и швырнул его своей подруге.
- Скажите мне, что вы намерены делать, когда истратите свои двести франков?
- А что я делал до сих пор?
- Есть небольшая разница: ваш отец умер и вы больше не сможете брать у него деньги.
Роже пожал плечами с таким видом, будто хотел сказать, что его собеседник совсем ничего не понимает в его Делах.
Что-то неопределенное было во всем этом. Чувствовалось приближение даже не драмы, а чего-то другого, тоскливого. Может быть, такое впечатление создавалось самой атмосферой этой богемы без поэзии? Или его вызывал этот бумажник и двести франков?
Или эта обеспокоенная женщина, которая узнала, что завтрашний день будет отличаться от предыдущих, что придется, наверное, искать в жизни новую опору?
Нет! Страх вызывал сам Роже. Потому что его слова и жесты не соответствовали его прошлому, резко отличались от всего, что Мегрэ знал о его характере.
Это спокойствие не было позой. Он действительно был спокоен, как человек, который...
- Дайте мне ваш револьвер! - вдруг приказал комиссар.
Молодой человек, вынув револьвер из кармана брюк, с едва уловимой улыбкой протянул его Мегрэ.