— Десятая улица, поедем по Третьей авеню.
В машине он спросил Херринга, как обстоят дела с его версией о Корралесе.
— Паршиво, лейтенант, мы ничего не можем доказать, пока как следует не прочешем всё густой гребенкой. Чертовски все запутано.
— А «шевроле-седан»? Нашел в нем что-нибудь?
— Нет, — ответил Херринг.
— Мы опоздали на несколько дней, — заметил Маркс. — И все же…
— Послушайте, Маркс, этот доктор не был в вестибюле, когда была разбита лампочка, по моим расчетам, там он не мог быть! Он уже ушел, когда все остальные вломились туда.
— Думаю, ты прав, — согласился Маркс.
— Знаете, лейтенант, федеральные службы во как увязли во всем этом, — Херринг провел ребром руки по бровям.
— Да, — согласился Маркс, — хотя мы их не видим, но они здесь присутствуют.
Херринг рассказал Марксу о приказе Редмонда проследить за гробом, который отправляют в Мексику.
— Знаете, как далеко я добрался? До грузовых складов Бальтимора и Огайо. Никакой информации. И тут вдруг капитан снимает меня с этого задания и велит прекратить дальнейшие поиски. Как вам это нравится?
— Должно быть, на это есть свои причины, — уклончиво ответил Маркс. — Одного я не пойму, почему ФБР само этим не занимается?
— Кажется, они хотят все это дело завалить.
— Если это так, — ответил Маркс, — то они этого уже добились.
— Нам надо изобличить доктора, — ответил Херринг. — И это нам придется делать самим.
— За ним не снято наблюдение?
— Нет, сэр. Капитан Редмонд не любит его еще больше, чем я.
У Десятой улицы они повернули на восток.
Проезжая мимо дома Анны Руссо, Маркс опросил:
— Вы молитесь, Уолли?
— Бывает, лейтенант. Как все.
— Лучшего случая у нас не будет, — сказал Маркс и попросил Пирса: — Остановитесь у дровяного склада, в том месте, где открыты ворота.
На складе они застали двух пильщиков около электропилы. Те молча смотрели, как Маркс и Херринг выходят из машины. Маркс достал ключ, который нашел в кармане мертвого Джерома Фримена, и передал его Херрингу.
— Проверь, подходит ли он к замку, а я пока поговорю с этими парнями. — Маркс пересек двор, а когда один из рабочих выключил пилу, сказал: — Ничего, ребята, работайте. Я только хотел проверить электропроводку в местах подключения. — Щит был на боковой стене здания, видный и доступный всем.
Когда Маркс вернулся, его уже ждал Херринг с ключом и замком. Широко улыбаясь, он доложил: — Подходит. Ключ и замок созданы друг для друга.
Маркс обнял Херринга за плечи: — Как мы с тобой, Уолли. Получай ордер на арест и тащи в участок Корралеса.
Когда Маркс вошел в кабинет Редмонда, его встретила неожиданная тишина. За стенами по коридорам сновали люди, доносился шум, но в кабинете начальства Редмонд и Фицджеральд сидели рядом за столом и читали какую-то бумагу.
Фицджеральд посмотрел на Маркса: — Мы читаем вашу почту, лейтенант, — он указал на конверт на столе. — Здесь не написано, что письмо личное.
Маркс взял в руки адресованный ему Мазером конверт. В нем пришло письмо, написанное в районной библиотеке.
Глава 31
До восьми вечера Корралес так и не проронил ни слова. В это время полицейское начальство вместе с адвокатом успело побывать у Джима Андерсона на его квартире в Манхэттене. Они предприняли это с единственной целью — избежать хотя бы на время шумного вмешательства прессы. Была и другая причина, по которой Корралес молчал. Андерсон попросил полицию не допрашивать его до того, как это сделает служба безопасности.
Жена Андерсона приготовила кофе, а затем, взяв сумочку и перчатки, ушла, что напомнило Марксу замечание Луизы Стейнберг о том, что они с Джанет за два года пересмотрели столько фильмов, как никакая другая пара подружек в Нью-Йорке.
На полированном обеденном столе лежали ксерокопированные копии признания Мазера.
Андерсон начал с того, что сообщил им, что подлинная личность Джерома Фримена не установлена. Он не родился в Бойсе, штат Айдахо, как это значится в его документах. Видимо, он просто выправил себе американское удостоверение личности и пользовался им по меньшей мере лет одиннадцать. О его смерти Андерсон сказал следующее: — Люди его профессии стреляются по двум причинам: он испугался, что не выдержит допросов и расколется, или знает, что в случае провала его государство расправится о ним так же жестоко, как и вражеская сторона.
— Как я понимаю, вы не имеете в виду его фруктовый бизнес, — сухо съязвил Фицджеральд.
— Вы правы, хотя, насколько мне известно, его американская фирма «Импортная компания Маргеритта» вполне преуспевала. Прекрасное прикрытие, вторая половина дня и вечера свободны, близость водных средств сообщения… Что касается грека, на которого у нас нет никаких данных, то в иммиграционной службе на него есть обычные документы. Но и только. У вас же на него совсем другой материал…