— Смотри на меня, Люси, — призывал он. — Я хочу видеть твои глаза.
Она послушно подняла веки и встретилась с его горящим, напряженным взглядом в самый сладостный миг их единения. Затем она стала погружаться в темноту, где не было ничего, кроме покоя и умиротворения. Их объединило эйфорически радостное состояние, безмерное счастье взаимного обладания.
— Ты принадлежишь мне! — сказал он торжествующе. — Ты всегда будешь моей!
4
Те невероятные ощущения, которые только что пережил Стенли, далеко превосходили все, что он когда-либо испытывал с другими женщинами. Но он не мог понять, что за дьявол вселился в него, когда произнес те невероятные слова.
«Ты принадлежишь мне! Ты всегда будешь моей!»
Он, должно быть, сошел с ума. На протяжении многих лет одиночества он ни в ком не нуждался. У него не было резона жениться, поскольку он не собирался иметь детей. Что же его заставило сделать ставку на Люси Кабен, которая явилась к нему с трехгодовалым постреленком?
Стенли едва знал эту женщину. И в то же время у него сложилось впечатление, что он знал ее всю жизнь.
Возможно, именно вожделение явилось причиной его необычного поведения. Он жаждал ее, он добился своего и в минуту упоения и восторга непроизвольно произнес опасные слова. Теперь, когда его сексуальные потребности удовлетворены, он скорее всего придет в норму.
Но не тут то было — он опять хотел ее, несмотря на то, что всего несколько минут назад сжимал в своих объятиях. И не мог поклясться, что не захочет ее завтра и послезавтра. Поэтому, может быть, это все же нечто большее, чем вожделение. Но что?
Мужчина приподнялся на локте и посмотрел на спящую Люси. Локоны вокруг ее лица были влажными от пота, а губы немного припухли от его поцелуев. На ее шее проступил синяк — доказательство его страсти. Он медленно стянул с нее одеяло, чтобы полюбоваться ее телом.
В конце концов, это всего лишь еще одно женское тело, из тех, которые он видел. Почему же он счел его каким-то исключительным? Соски розового цвета, напоминающие бутоны цветов. Груди полные, как раз под размер его ладони. Слегка закругленный живот. И эти ноги! Ему понравилось, как она обвивала ими его талию, упираясь пятками в его ягодицы, требуя, чтобы он глубже проникал к ней в лоно.
Стенли снова возбудился от простого разглядывания ее прелестей. Он не знал, что ему делать в этой ситуации. Никогда он не хотел, чтобы его кто-то любил, потому что не собирался дарить свою любовь в ответ. Любовь делает человека уязвимым. Когда от него отвернулся отец, Стенли поклялся никому и никогда не давать шанса причинить ему боль, если это связано с любовью. Гораздо безопаснее не добиваться ни от кого любви. Безопаснее быть одному. Даже если одиночество тяготит время от времени.
Господи! Неужели он хочет, чтобы она полюбила его? Нет, разумеется, нет! К тому же она еще не знает, что он тот человек, который сделал ее вдовой. Лучше не позволять мыслям идти в столь опасном направлении.
Но он и не собирался отпускать ее в ближайшее время. Стенли не мог позволить себе любить эту женщину. Но у них было нечто общее, что могло объединить их, — это фантастически сладостный секс…
Веки Люси задрожали, и глаза открылись. Оказалось, что они полны слез. Первую соленую каплю он снял своим поцелуем прежде, чем она достигла подушки.
— Что случилось?
— Я… я не понимаю, что меня заставило пойти на это! Ведь я едва знаю тебя. — Люси вдруг поняла, что лежит перед ним голая, и потянула на себя одеяло.
— Не нужно, — схватил он ее за руку. — Мне нравится смотреть на тебя. Ты красивая!
— Нет, я некрасивая. Да и кожа на руках у меня грубая. А мои ноги…
— Они прекрасны, — улыбнулся Стенли. — Все в тебе прекрасно!
— Мы должны одеться, — сказала Люси. — Скоро проснется Альма.
— Не беспокойся! Я запер дверь. Она не сможет войти сюда.
На губах женщины появилась насмешливая улыбка.
— Ты не знаешь Альму. Она будет стоять у двери и пронзительно кричать, пока мы не впустим ее сюда.
— Хорошо. Мы встанем. Скоро, но не сию секунду.
Она попыталась подняться, но он перекатился на нее и стал страстно целовать. Без сомнения, эта женщина снова ждала его. Она тоже его хотела.
— Это должно было случиться, — сказал Стенли. — Мы двое как одно целое. Не противься этому, Люси!
Застонав, Люси снова выгнулась ему навстречу. Он воспринял этот дар с благодарностью и восторгом.
— Пожалуйста, — просила она, — пожалуйста!
Он знал, чего она хочет. И он дал ей это!
Себя! Всего себя! И оба погрузились в райское блаженство…
Он мне нужен. Я хочу его. Я не в силах покинуть этого мужчину.
Вот какими были первые мысли Люси, когда она выплыла на поверхность из стремительной реки счастья — уже во второй раз за один вечер. Эти мысли испугали ее.
Одного она хотела в своей жизни: чтобы ее любили. И, конечно, принадлежать тому, кто будет так же нуждаться в ней, как и она в нем. Она привязалась к родителям Тома, которые дали ей приют. Но самое большее, что Люси получала взамен, это минимальную заботу о ней и ребенке. С ней никогда плохо не обращались, но и никогда особенно не любили.
Она думала, что хорошо усвоила урок: не дарить свою любовь тем, кто в ней не нуждается, не оставаться беззащитной перед болью, которая приходит неизбежно, когда любовь не взаимная. Даже с Томом — Боже, прости ему! — ее любовь оставалась безответной. Ему нужно было ее тело, и он оказался достаточно порядочным, чтобы жениться на ней, когда она забеременела. Но Томас Кабен никогда не любил ее. Он не был способен на такие возвышенные чувства.
И вот теперь она делает ту же самую ошибку. Люси не желала чувствовать того, что сейчас чувствовала. Но не знала, как остановиться. Она повернулась и пристально посмотрела на Стенли, который спал рядом с ней. Она должна выбраться отсюда до того, как позволит этому человеку незаметно пробраться к ней в сердце.
Он не любит детей. Предпочитает жить один. В его жизни нет места для нее и ее ребенка. Она была бы дурой, если бы доверилась еще одному мужчине и отдала ему свое сердце. Особенно этому.
Она спрашивала Чарли о Стенли Миллере. Шериф давно знал этого странного человека, сделавшего своей профессией преследование преступников — угонщиков крупного рогатого скота. Миллер этим зарабатывал себе на жизнь. Люси было интересно, знал ли он о деятельности ее мужа. Но сейчас она старалась не думать об этом.
С самого начала было ясно, что отношения между ними не обещали ничего хорошего, однако все же она позволила им начаться. Будет лучше положить им конец до того, как ей станет больно. Хотя уже тоскливо ныло сердце, потому что этот одинокий мужчина уже завладел какой-то частью ее души…
Люси быстро оделась и тихонько вышла, закрыв за собой дверь спальни. Она облегченно вздохнула, когда увидела, что Альма еще не проснулась, и воспользовалась небольшой передышкой, чтобы побыть одной в гостиной. Она села перед камином, наблюдая за пляшущими языками пламени за стеклянной дверцей.
Нужно уйти. Но куда? Ее положение не изменилось ни на йоту после того, как она согласилась остаться у него, но не хотела быть ему в тягость теперь, когда поправилась. Один раз она попыталась найти работу в городе, когда ей сняли гипс, но поняла, что до открытия сезона это бесполезно. Неужели придется застрять здесь до весны?
Присутствие Стенли Люси почувствовала до того, как увидела его самого. Хотя человек, привыкший выслеживать преступников, двигается абсолютно бесшумно.
Она обернулась, когда Стенли уже стоял рядом с ней в одних только джинсах. Люси резким движением отвернула голову и стала смотреть на огонь.
— Нам нужно поговорить, — сказал хозяин дома, легко перепрыгнув через софу и быстро усевшись рядом.
Люси всем существом ощущала его близкое присутствие, исходящий от него жар и мускусный мужской запах. Подумала: мне некуда идти…
— …Иначе бы ты ушла, — угадав ее мысль, докончил он за нее фразу.