Вот за что я люблю нашего зампреда, так вот за эту его простоту. И ведь не возмутишься даже. А что ему предъявишь? Он же не за спиной крысятничает, он же по-честному все мне сказал. И с его точки зрения он поступил абсолютно правильно.
Ряжская обосновалась все в том же ВИП-кабинете, она восседала на кресле, попивая кофе и беседуя с невысокой миловидной дамой, как видно — подругой.
Была эта подруга моложе ее лет, наверное, на пятнадцать, но при этом выглядели они ровесницами. Просто у этой юной еще совсем женщины очень уж вид был бледный и болезненный.
— Ольга Михайловна! — голосом человека-праздника радостно гаркнул Волконский. — Вот и Смолин. Так сказать — доставил в целости и сохранности!
— Добрый день, — негромко произнес я, уже одним своим тоном давая понять женщинам, смотрящим на меня, что радости от нашей встречи я не испытываю. Подруга Ряжской, правда, мне знакома не была, но, по сути, это ничего не меняло.
— Саша, здравствуй. — Ряжская поставила чашечку на блюдечко, а блюдечко на стол. — Мы тебя заждались. Я уж хотела службу безопасности мужа подключать, так волновалась. Чтобы в наше время у человека мобильный телефон был выключен, это, знаешь, ли, как маячок о чем-то нехорошем. Если бы сегодня не появился — дала бы им задание тебя разыскать.
— Да куда он денется, — задушевно произнес Волконский и приобнял меня за плечи. — Ольга Михайловна, смею вас заверить…
— Дмитрий, спасибо вам, — Ряжская выдала свою фирменную улыбку. — Думаю, что мы не будем далее воровать ваше время. Я знаю, сколько вы делаете для этого банка, знаю, что он, по сути, заменил вам дом и семью, и очень ценю это. Как и мой муж, с которым я этот вопрос уже обсуждала. Кстати, подробности о вашем трудолюбии мне стали известны благодаря Александру. Он, знаете ли, считает вас не просто коллегой, а своим другом, а потому много и искренне о вас рассказывал.
Щеки Волконского покраснели, а аристократический нос побелел. Оно и понятно — ему только что дали понять, что если кадровые перестановки и будут, то его они точно не коснутся. А может, даже он еще и в плюсе окажется.
Ну и мне она вроде как тоже оказала услугу. Нет, Волконский, естественно, понял, что ничего я Ряжской не говорил, но читать между строк умеет любой из офисных обитателей. Больше скажу — здесь без этого умения существовать очень сложно, не сказать — невозможно. Тут никто ничего впрямую не говорит, все на полутонах строится и на полунамеках.
Волконский, например, владел этим талантом в совершенстве, потому самый главный посыл слов Ольги Михайловны распознал верно.
— Пойду, — тактично заметил он, покидая кабинет. — Утро, дел полно.
И аккуратно притворил за собою дверь.
В кабинете установилась тишина. Ряжская смотрела на меня с улыбкой, ее спутница с настороженностью и даже, как мне показалось, с небольшим испугом, я же вовсе ни на кого смотреть не хотел, потому уселся на кресло и уставился в окно.
Права Наташка. Все-таки сидеть в четырех стенах без доступа солнечного света — это для человека противоестественно. Даже если он уже и не совсем человек.
— Сейчас лопнешь, — иронично сообщила мне Ряжская. — Я серьезно. Ты просто себя со стороны не видишь.
— Не выспался, — буркнул я. — Вчера домой приехал поздно, устал. А на работу мне приходить надо ни свет ни заря.
— Саш, это Зоя, — Ольга Михайловна показала рукой на свою спутницу. — У Зои большие проблемы.
— Всей душой скорблю с вами, Зоя, — приложил я руку к сердцу и глубоко вздохнул. — Мои соболезнования. Увы, но мы все когда-нибудь уйдем туда, откуда возврата нет. Никому и ничему нет!
— Ольга Михайловна, это он о чем? — глаза Зои наполнились слезами. — Это он мне смерть предсказывает, да? Смерть?
Голос подруги Ольги Михайловны истерически задрожал.
— Саша! — погрозила мне пальцем Ряжская. — Ты что мне девушку пугаешь?
— Вот сейчас не понял, — перевел я взгляд на нее. — Так у нее чего, никто не помер?
Зоя издала полувсхлип-полустон, из глаз у нее потекли слезы.
— Нет. — Ряжская достала из рукава кружевной платочек и сунула его подруге. — Представь себе. Но если ты продолжишь вот так ее нервировать, то я ни за что не поручусь. Особенно учитывая то, кто ее родной брат.
— Боюсь спросить, — вздохнул я.
— Звонарев, — произнесла Ольга Михайловна, сделав бровями некое движение класса: «Представьте себе, представьте себе». — Тот самый, который охранные агентства, «Ваша инкассация» и прочее разное.
Знаю, слышал. Еще, по слухам, этот самый Звонарев поставляет бойцов на подпольные бои, «отбойщиков» рейдерским компаниям и просто крепких ребят всем тем, кто способен заплатить за их кулаки. Знаменитая личность. Причем слава его еще с лихих 90-х тянется.