Лили.
Даниэль был в своем офисе. Он выключил лампу дневного света на потолке и сидел, купаясь в желтом луче, который лился от старомодной настольной лампы в форме буквы «S». Ларри Харт устроился на стуле перед его письменным столом. Слоун, Лестер и Андерсон заняли места с другой стороны. Лукас сел на последний свободный стул.
— Ничего? — спросил Даниэль.
— Ни намека, — ответил Харт.
Дэвенпорт покачал головой.
— Мы получили кое-какие материалы о Лиссе. Он работал на заводе по производству металлоизделий в Голден-Вэлли. Его коллеги говорят, что к нему не было никаких претензий, но Лисс интересовался всякими странными вещами, связанными с индейцами.
— Это нам поможет, — проворчал Андерсон.
Слоун пожал плечами.
— Я узнал имена его друзей, возможно, их стоит внести в компьютер, вдруг на них что-то есть.
— Семья? — спросил Лукас.
— Жена и ребенок. Жена работает в нескольких местах. Кассиром в «Таргете», а по ночам на полставки в «Холидей». У них есть сын: Гарольд Ричард, или Гарри Дик, семнадцать лет. У него проблемы с наркотиками. Несколько раз попадал в полицию: мелкие кражи, у него находили марихуану и крэк. Так, по мелочи.
— И это все? — спросил шеф.
— Извини, — вздохнул Слоун. — Мы стараемся изо всех сил.
— А что мы знаем о самом Лиссе? Что удалось найти?
Андерсон покачал головой.
— Ничего. Примерно через пятнадцать минут после того, как Лисса взяли, из Чикаго на частном самолете прилетел Лен Медоус. Он первым делом запретил своему клиенту разговаривать с полицейскими.
— Через пятнадцать минут? Медоус знал заранее? — спросил Дэвенпорт.
— Ну, на самом деле не через пятнадцать минут… — начал Слоун.
Харт его перебил.
— Офис резервации Файер-Крик находится в Брукингсе. Когда они услышали о стрельбе, то испугались возможных последствий. И сразу позвонили Медоусу. Он уже работал на них бесплатно. Медоус собрал через своих людей информацию — в основном через телевидение. Они узнали имя жены Лисса. Юрист позвонил ей — кстати, ее зовут Луиза — и предложил свои услуги. Она согласилась, и он вылетел в Брукингс. Когда Лисс пришел в себя после операции, Медоус получил возможность с ним поговорить. На этом все и закончилось. Полицейских больше к Лиссу не подпускали.
— Проклятье, — сказал Лукас, прикусив губу. — Медоус хорошо знает свое дело.
— Да, этот недоносок пользуется популярностью, — заметил Лестер.
— Фрэнк, ты настоящий недоносок, но никто не скажет, что ты не знаешь своего дела, — сказал Даниэль.
— Однажды я это сказал, — вмешался Слоун. — Когда он заставил меня заниматься кражами в супермаркете.
Лестер усмехнулся.
— И это не в последний раз.
— Проблема с Медоусом в том, что он никогда не идет на сделки, — сказал Лукас. — Он скорее проиграет дело, чем решится на согласованное признание вины.[17]
Они немного помолчали.
— Наши индейские друзья выпустили обращение к средствам массовой информации. Ко всем — газеты, телевидение, Дабл-ю-си-си-оу.[18] У нас имеется копия. Вероятно, пресс-релиз написан убийцами, — сказал глава департамента.
— Когда это произошло? — оживился Дэвенпорт.
— Они появились с утренней почтой. — Даниэль передал им копии пресс-релиза. — Восьмой канал огласил его в полдень и обратился к индейцам с просьбой прочитать пресс-релиз и сообщить, согласны они с ним или нет.
Лукас рассеянно кивнул и принялся за чтение. Авторы брали на себя ответственность за все четыре покушения, два в Миннеаполисе и Сент-Поле, а также в Нью-Йорке и Оклахома-Сити. Об убийстве в Брукингсе не упоминалось, значит, текст был написан до этого. Казни должны ознаменовать начало нового восстания против белой тирании. Здесь же приводились не слишком убедительные слова убийцы из Оклахомы, но Дэвенпорт нашел и подробности, о которых ничего не знал.
— Это все сведения об убийстве в Оклахоме? — спросил он, глядя на шефа.
Тот кивнул.
— Тут все изложено совершенно правильно.
— Вот как.
Он дочитал обращение и посмотрел на вторую страницу, протянутую Даниэлем, а также конверт, в котором пришел документ.
17
Договоренность между судом и подсудимым о том, что последний признает себя виновным в совершении менее тяжкого преступления и получит минимальное наказание, причем суд не будет рассматривать обвинение в более тяжком преступлении.