Поэтому мои родители и обеспокоились, вспомнив многочисленные страшилки, пересказанные знакомыми, обиженными за своих «незаслуженно» уволенных чад. Ещё маме с папой не очень нравилась должность, на которую я устроилась. Им казалось, что она не соответствует моим амбициям. Здесь-то я их успокоила, объяснив, какие перспективы мне откроются, если я хорошо себя проявлю. Типография занималась серьёзными заказами, а у моего шефа было большое количество связей в столице, куда в основном и отправлялась наша продукция.
Несмотря на зловещие слухи, работать с Артёмом Колесниковым мне понравилось. Конечно, первые пару месяцев было тяжело и физически, и морально. Новый шеф с первого же дня завалил меня заданиями, не оставляя времени на адаптацию. Что ж, я знала, куда иду, и пощады не просила. Была аккуратна, ответственна и внимательна, ежедневно появлялась на работе до начальника и уходила позже него.
Мне доставляло удовольствие наблюдать слегка удивлённое лицо Артёма Владимировича, когда он утром входил в свой кабинет и неизменно заставал меня за рабочим столом, установленным рядом с его. Если я правильно расшифровала этот взгляд, он, похоже, ждал, что я со дня на день сбегу, и удивлялся, почему до сих пор этого не произошло.
А когда месяцы обоюдной притирки прошли, я наконец немного расслабилась и поняла, как мне повезло. Нет, я не ошиблась в выборе, работа оказалась захватывающе интересной! Каждый день она ставила передо мной всё новые вызовы, заставляя расти и развиваться, открывать в себе доселе незнакомые стороны меня самой. И главная роль во всём этом отводилась Колесникову.
На мой взгляд, он был отличным начальником, пусть строгим, пусть иногда жёстким, но с ясной головой и прекрасными управленческими способностями. Словно орешки щёлкал постоянно возникающие задачи, находя неожиданные и практически всегда эффективные решения. Я старалась не отставать и показать всё, на что способна. Постепенно настороженное отношение ко мне со стороны Артёма Владимировича сменилось одобрением и чем-то похожим на уважение. Так мне, по крайней мере, казалось. Впрочем, я не исключала, что просто льщу себе.
В нашем молодом коллективе все обращались друг к другу по именам и на «ты», но шефа называли по имени-отчеству. Естественно, и я поступала также. Когда Колесников убедился, что я не собираюсь сбегать, то предложил мне звать его просто Артёмом. Немного подумав, я отказалась, объяснив, что это не очень удобно. На самом деле меня радовало, что удалось не нажить врагов среди сотрудников, несмотря на мои предыдущие попытки держать характер и особенно учитывая нынешнее явное благоволение ко мне шефа. Не стоило давать им поводы для сплетен.
Хотя я и не собиралась ни с кем сближаться, считая, что это может повредить работе, с большинством коллег у меня установились приятные отношения. В основном, конечно, из-за моего неконфликтного характера. Даже Артём Владимирович довольно быстро это оценил и заметил, что с тех пор, как я появилась в коллективе, у них стало гораздо спокойней. Каким-то образом мне удавалось смягчать его резкость, становясь своеобразным буфером между ним и другими сотрудниками, и в результате значительно улучшить общую психологическую обстановку.
Оценил это не только шеф, но и все, кто работал в непосредственной близости от него. Хотя иногда случались сбои, как в данном случае с Ольгой – секретаршей Артёма Владимировича. Пару раз я прикрыла её, отведя грозу, а она, похоже, решила и дальше использовать меня для этой цели, пренебрегая своими обязанностями.
Что ж, придётся с ней поговорить. Пусть я не люблю подобных выяснений отношений, но когда надо, умею брать себя в руки и делать то, что должна. Хорошо, что такие ситуации случаются редко. Обычно у меня получается найти подход к человеку и решить любой вопрос к обоюдному удовольствию без давления и ультиматумов.
Сегодня Ольге повезло, она успела прибежать на работу буквально за считанные минуты до появления шефа. Я решила пока подождать с разговором, но заметку себе сделала. А дальше быстро переключилась на Артёма Владимировича, который сразу же прошёл в кабинет, едва кивнув нам. Я отправилась следом и устроилась за столом, готовясь к ежедневной утренней летучке. Однако шеф не спешил обращать на меня внимание, всё ещё пребывая в своих мыслях, и выглядел хмурым и озабоченным.