— Я не заметила машины у двери…
— Все верно, — продолжила Татьяна, — Такси я отпустила, а сама дожидалась вашего прихода, бродя вокруг дома. Странно, но мне почему-то совсем не было страшно. Боже, как же я не подумала! — Татьяна вдруг нервно вскочила, — Я ведь никому ничего не сказала и никто не знает, куда я ушла… Сейчас там, у Галки, наверное, все на ушах. Уже, небось, и милицию подключили…. — Татьяна потянулась к телефону. — Можно? Я обязательно должна позвонить Сергею, иначе он меня убьет. Я ведь раньше без спросу из дому ни разу не удирала.
— Звоните, конечно. Только, что вы ему скажете?
Татьяна замерла с трубкой в руках:
— А ведь и правда. Я как-то не подумала. Если я скажу, что была в детективном агентстве из-за этих своих видений, — она хмыкнула, — меня точно упекут в психушку. Хотя, знаете, может все еще и обойдется. Главное, что я все вам рассказала, и мне стало значительно, просто невообразимо легче. Может, действительно, какая-то сумасшедшая мной прикидывается, а я из-за нее нервы трачу?
— Я смотрю, вы уже не так паникуете… Перестали бояться вашей “клонированной” подруги? Или просто нужно было, чтобы вам кто-нибудь просто поверил? В отличие от ваших близких? — я не заметила, как почему-то внезапно заговорила очень зло.
Госпожа Качалова, мгновенно уловив лед в моем голосе, в одночасье сжалась и опустила трубку на рычаг. Ее замечательные изумрудные глаза медленно наполнились слезами.
— Простите, Вита. Вы разозлились… Но мне действительно стало легче. Это что, преступление? Я знаю, что когда уйду от вас, все может повториться… Точнее, повторится обязательно. Получается, что у меня нет никакого выхода?
— А мы даже еще не добрались ни до выхода, ни до входа. Мы только выяснили цель вашего визита, — меня несло. Наверное, еще и потому, что мой замечательный план об изменении специализации нашей фирмы, который только-только начал утром формироваться в моей сыщицкой голове, грозил быть уничтоженным, даже без попытки начать его реализацию. — Мы выяснили, что есть некто, кто отравляет жизнь госпоже Качаловой и ее близким. Мы не знаем, кто это делает и зачем… Я не успела задать вам даже сотой доли тех вопросов, которые намеревалась. Перспективы развития ситуации могут быть самыми печальными. Но если вам было достаточно просто излить душу, то с вас 20 долларов за беседу и можете забыть адрес нашей конторы как страшный сон! Я даже не вспомню, что вы просили за кем-то последить и что-то понаблюдать…
“Толкунова, остановись!”— мысленно приказывала я себе. То, что я сейчас делаю, называется запугиванием клиента, и, в случае согласия Качаловой на сотрудничество с «Твистом», грозит обернуться для детективного бюро и меня персонально огромной головной болью. И поделом! Абсолютно ничего из рассказа Татьяны я не поняла и совершенно не представляла, что делать дальше.
— Что же мне делать?
— Определиться, в конце концов. Или раскручиваем вашу дублершу, или прощаемся. Можете звонить мужу. — Я надулась и гордо отвернулась к окну, еще раз мысленно обозвав себя стоеросовой дубиной.
Татьяна посмотрела на меня с укоризной, потом встала, поправила платье подошла к столу и взяла плащ.
Мое сердце тихонько заскулило. “Дура, дура, дура безмозглая, — “ повторяла я про себя, — “И чего на человека набросилась. Был клиент, был шанс. Прокакала все на свете. Даже разговаривать с людьми не научилась. Какой ей прок от тебя и твоей безмозглой конторы? Сейчас уйдет и правильно сделает”
— У меня с собой только тысяча долларов. Этого хватит? — холодно поинтересовалась Татьяна, роясь в портмоне.
— Значит, вы намерены разобраться до конца? — я еще не верила, что все обошлось.
— Конечно, намерена. — Она устало вздохнула. — Я только не пойму, почему вы на меня взъелись. Я просто хотела позвонить мужу.
— Вы умница! — я чуть не затанцевала на месте. — И не обижайтесь. Просто пока вы рассказывали, у меня в голове родился замечательный план. Мне кажется, я смогу вам помочь. А сейчас давайте вместе придумаем, что сказать вашему мужу в оправдание утреннего побега и начнем работать.