- Мой род дал мне гордость, благодаря которой я считаю ниже своего достоинства поддаваться на провокации человека, имеющего в своих руках власть над целым народом и совершенно ничего не сделавшего ради благополучия этого народа!
- Так и сказала? – его светлые брови немного поднялись вверх, выражая тем самым некоторую долю изумления.
- Да, мой господин.
- И что было дальше?
- Младший принц ничего не ответил, хотя можно предположить, что намеревался. Вероятно, передумал, - с готовностью продолжил свой краткий отчет слуга.
Тонкий, словно струна арфы, лакей был одним из многих, кто присутствовал на пикнике принцессы два дня назад. Но одним из немногих, кто слышал разговор новой фрейлины с Гидеоном, запомнив его в мельчайших подробностях.
- Девушку удалили из дворца? – задумчиво проговорил Дитмар.
- Нет, господин, принцесса тут же вступилась за неё, но принц Гидеон ушел в молчании и с крайне разозленным видом.
- А на следующее утро явился в министерство, - молодой мужчина словно продолжил свою невысказанную мысль, на что собеседник благоразумно промолчал.
Поверить в то, что фрейлина, по слухам одаренная необыкновенной красотой, повлияла на младшего принца, и тот вдруг из бездельника, пьяницы и развратника превратился в приличного человека, было сложно. Но Гидеон, который прекрасно осознавал, что принадлежность к королевской семье открывала ему любые двери и который беззастенчиво этим пользовался, теперь действительно занимался государственными делами. По крайней мере, вот уже второй день он пытался в них разобраться, чем, безусловно, радовал свою матушку.
С тех пор, как умер единственный родственник Дитмара, опеку над тринадцатилетним мальчиком взяла королева. И именно благодаря этой женщине немалое состояние семьи сохранилось за единственным прямым наследником. Он многим был ей обязан, поэтому несколько лет назад незамедлительно дал своё согласие, когда она попросила стать наставником для её младшего сына.
Их семилетняя разница в возрасте и серьёзный характер Дитмара не сыграли никакой роли для строптивого Гидеона, который воспринимал своего нового наставника так, словно тот был надоедливой мухой. Конечно, Дитмар применял разные методы, чтобы вразумить своего подопечного, но ни один из них не возымел должного эффекта. Поэтому на данный момент молодой мужчина находился на той стадии, которую менее горделивый человек назвал бы отчаянием. Возможно, это и стало причиной его неожиданно странной, но решительной мысли.
- Передашь записку той самой фрейлине лично, - быстрыми движениями левой руки Дитмар вывел несколько строчек на бумаге песочного цвета, - понял?
- Да, господин, - закивал головой лакей, принимая из рук молодого мужчины свернутый вчетверо листок.
Фрейлины, которых содержала королевская семья, носили платья в большинстве своём однообразные, поскольку тратить сбережения дворцовой казны ещё и на их гардероб было в высшей степени глупо. Если у девушки появлялся так называемый покровитель, то она вполне могла позволить себе другой наряд и даже дорогое украшение, однако та, что стояла сейчас перед Дитмаром, либо не желала принимать таких ухаживаний, либо, что виделось более вероятным, ждала воздыхателя с более высоким доходом.
- Фрейлина Эритейя Анатос, верно? – диалог Дитмар решил начать без каких бы то ни было любезностей.
- Эритейя д’Анатос, - привычно поправила девушка и с напускной гордостью продолжила: - титул семьи не зависит от денежного состояния.
- Чего стоит титулованное имя, запачканное долгами? – парировал молодой мужчина.
Она вздрогнула от едва сдерживаемой волны гнева, что в одно мгновение накатила на длинный берег её терпения, и промолчала, опустив выражающий все чувства взгляд на изумрудный ковер под ногами. Девушка помнила свою недавнюю несдержанность, которая вылилась в ссору с одним из принцев и за которую ей, видимо, теперь придется расплачиваться. Не зря же её вызвал к себе сам господин Дитмар, молодой наставник принца, который, со слов других фрейлин, быстро взбирается по карьерной лестнице государственной службы. Всё, что она о нём знала, помещалось в одну строку даже очень широкой тетради: холост, амбициозен, харизматичен, несмотря на непривлекательную внешность. Со слов всё тех же подружек принцессы, наставник младшего принца был весьма красноречивым человеком, который умело использовал это красноречие и при общении с дамами, и при общении с иностранными послами, и при любых других обстоятельствах. Какие сейчас были обстоятельства, миледи Эритейя д’Анатос не знала, поскольку с ней изволили не церемониться.