— Мне срочно нужен настой для волос. И помнишь, ты мне пробнички махонькие как-то давала... Хочу весь набор!
— Для волос готовится пока. Завтра к вечеру будет. И — целый набор, из десяти средств? Он обойдется недешево, и ждать придется... — Аги прикинула в уме, — три дня.
— Все возьму, — глаза у Герды загорелись. — И другим не делай! Если к тебе Титиха придет, говори, что нет ничего больше, закончилось.
— А вот это я буду решать сама.
— Ты!.. — помолчала, подышала. — Прошу как человека! Дело жизни и смерти решается.
— А я в данном случае не человек, а торговец. И у меня прибыль упадет и товар заваляется, если другим отказывать буду. Вы не можете этого требовать.
— Ты!.. — и снова она сдержалась, не выговорила слово, которое срывалось с языка.
Аги лишь бровь приподняла, внутри смеясь. Лицо держала профессионально — ведьма, расчетливая и стервозная.
— Так составлять вам набор на завтра?
— Составлять. Набор и для волос этот... бальзам.
— Договорились. Оплату беру серебром, вы знаете. Бумагу не принимаю.
— Продуктами?
— Зерном?
— Зерном... Ах ты! Понимаешь же, что неурожай, что голод на пороге, что... Нарочно, да?! — женщина шипела сквозь зубы, надвигаясь. Ростом она превышала Аги на две головы примерно, в ширину... Аги затруднялась сосчитать.
— Герда... — Аги выпрямилась и заглянула ей в глаза. — Я прошу то, что мне нужно. Не на зло, не нарочно, без задней мысли. Вам нужны средства для красоты, а мне — серебро или зерно. Много. Чистая сделка. В чем вы меня упрекаете?
Герда перестала напирать и поджала губы. Отвела взгляд.
— Ладно. Вспылила я что-то, все настроение из-за дождей этих смыло...
— Договорились?
— До завтра. И набор чтобы был не позднее вечера пятницы!
Уже когда Герда спустилась с крыльца, Аги не удержала любопытства, спросила:
— А из-за чего вдруг такой переполох?
— Дочку замуж выдаем! — сказала, как отрезала.
Аги чуть не закричала вслух: «Ура!» Нужно было поспорить с другом, что ищейку орденскую тут таки оженят. Если Герда на что-то нацелилась, к цели она пойдет, как поезд по рельсам — отбрасывая с пути любые препятствия.
— Мои поздравления! — крикнула ей вдогонку.
В чем загвоздка с таинственным стражем — пока неясно, но заработок Аги он повысил в разы! Пусть косвенно. И на том спасибо.
А к чему приведут его расспросы о ведьмах — видно будет.
Сейчас же у Аги наконец-то время, выделенное на себя.
... В лесу настолько сыро, что даже без дождя одежда моментально тяжелеет от влаги и начинает липнуть к телу. С листьев и веток капает, под ногами чавкает, и очень скользко.
Птицы заливаются, хаос щебета заполняет пространство. Из-за сырости всяких насекомых и червячков развелось немало, птицы, должно быть, счастливы — едят от пуза.
Волосы Аги убрала под теплую шапку — и что, что середина лета? На руках — перчатки с обрезанными пальцами, за спиной объемная корзина на лямках, выстланная изнутри множеством слоев мягкой ткани.
Неповторимый и любимый запах земли и мха, грибов и коры, зелени трав... Квинтэссенция свежести.
Аги незаметной тропкой шла вглубь леса, подальше от деревни, от любого присутствия человека.
Уйти от людей — главное. Она таких слов мудреных не знала, но Сим называл подобные ее стремления социофобией. Не прав он. Аги не боится людей и общества, просто ей уютнее одной. Спокойнее. Счастливее.
Безопаснее.
Обнять дерево. Послушать, как оно поет, напоенное водой с неба. Прислушаться и понять, о чем шепчет. Его жизненные силы — сок и вода, текущие от корней ввысь, обратно к облакам. Вода дает силу. Несет информацию.
Деревья хорошие. Они живут, растут, оставляя достаточно места соседним растениям. Ловят свет сезон за сезоном, в едином ритме.
Вода в них — спокойствие. Гармония. Аги так этого не хватает. Даже тут, в глухомани, слишком много людей. Их мыслей, планов, козней, эмоций и переживаний. Это давит, вторгается и гасит собственные Аги чувства.
В идеале, ей следовало поселиться не на окраине деревни, а еще дальше. Как настоящие ведьмы и делают. Но папа построил дом пусть и на отшибе, но все же в границах поселения. Да и деревня за последнее десятилетие обросла новыми домами.
Аги помнила все. Начиная с монастыря и даже раньше. Наверное, где-то с годика.
В Амиран ее привели, когда только исполнилось пять. Жизнь до монастыря... воспоминания были, но она предпочитала их не трогать. Целее будет.
В Амиране ее дар раскрыли на полную. Вода стала ее полноценным собеседником. Столько потоков, изменчивых, несущих в себе все, что видели и слышали по пути к ней — своему Слушателю. Ведьме-Слухачке... Так ее там прозвали.