— Милый, ведь все так просто! — эхом журчал в его сознании сладкий глубокий голос.
Но несмотря на слепое обожание, Денис не мог не чувствовать резкого диссонанса между этим волшебным бархатным голосом и тем, ЧТО он говорил. Ее жестокость пугала и завораживала одновременно. Он смотрел на нее и поражался ее изворотливому женскому уму. Ни один мужчина в мире не смог бы соперничать с ней в виртуозности и бешеной изобретательности. Эта женщина, не задумываясь, пойдет по головам и с милой улыбкой раздавит любого, кто посмеет посягнуть на ее благополучие. Королева. Богиня. А разве для богинь существуют запреты? У них свои законы.
— Мы вместе, милый! Сделай это и я навсегда останусь с тобой! Мы будем самыми счастливыми людьми на свете.
За эти слова Денис был готов на все, что угодно. И ужас, и паника, и растерянность отступали на второй план, выталкиваемые совершенно другими чувствами: восхищением и восторгом от того, что ОНА рядом. В такие моменты он был готов бросить к ее ногам весь мир. Однако где-то глубоко внутри притаился противный червяк сомнения. Он гаденько присосался в районе сердца и временами тяжело и упрямо ворочался там, заставляя Дениса нервничать. Даже самому себе он не хотел признаться, что ему безумно страшно, и отчаяние порой накатывало, обдавая с ног до головы ледяной волной. В такие моменты он чувствовал себя щепкой, которую закружило в бешеном водовороте и все глубже и глубже засасывает в бездонную черную пропасть. Сопротивление бесполезно и бессмысленно. Пощады не будет.
Его фея сладко спала, разметав по подушке светлые волосы. Он невольно залюбовался ею. Все в ней было очаровательно, без единого недостатка. Правильные изящные черты лица, прихотливо изогнутые алые губы, гладкая, как шелк чистая кожа, высокий лоб, тонко обрисованные брови. Длинные густые ресницы чуть подрагивали во сне. Рука, откинутая в сторону, казалось, была слеплена рукой скульптора. Тонкая, как волос, золотая цепочка, нежно охватывала безукоризненную алебастровую шею. Он боялся дышать и в то же время хотел, чтобы она скорее проснулась.
Денис осторожно выбрался из-под одеяла и бесшумно вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Бессонница отдавалась тупой головной болью и слабостью. Пошарив в карманах куртки, он выудил оттуда початую пачку аспирина и бросил в стакан с водой сразу две большие, как хоккейные шайбы, таблетки. Вода моментально вспенилась и зашипела, словно разбуженная змея. Зажмурившись, Денис одним глотком проглотил мутноватую жидкость и пошел в ванную. Холодная вода и лекарство сделали свое дело. Ломота в висках и головокружение понемногу отступили. Денис завернул кран и услышал, приглушенный смех, доносящийся из-за плотно закрытой двери. Он заглянул в спальню.
Приподнявшись на локте, она разговаривала с кем-то по телефону.
— Ну, конечно! Все было просто замечательно. Когда теперь увидимся? — она увидела Дениса и закатила глаза, указывая на трубку. Прикрыв ее ладонью, прошептала:
— Иди, завари кофе, я скоро, — и послала ему воздушный поцелуй.
Денис осторожно прикрыл дверь. Когда через пятнадцать минут она выплыла из комнаты, на столе уже ароматно дымился кофе и стояли горячие бутерброды с сыром.
— М-м-м! Красота-то какая! — улыбнулась она, туго затягивая пояс на идеально тонкой талии. — Жаль, что мне всего этого нельзя! А у нас есть что-нибудь полегче?
— Есть йогурты, творог и хлебцы, — обнимая ее, прошептал на ушко Денис. — Видишь, я все-все помню!
— Ты просто умница! — она легонько шлепнула его по рукам, слегка отстранилась и посмотрела ему в глаза. — А ты выглядишь уставшим. Что-то случилось?
Денис слегка помедлил с ответом.
— Да нет, тебе просто показалось.
Некоторое время они стояли молча. Денис чувствовал на себе ее испытующий взгляд.
— А может быть, ты передумал? — наконец спросила она, и в голосе ее Денис уловил презрительные нотки.
— Нет, просто, пойми, это не так просто, как тебе кажется. Все-таки, я с ней жил вместе довольно долгое время. И решиться на такое мне нелегко.
Она усмехнулась, повела плечами и отвернулась к окну.
— Смотри. Тебе решать. Но помни, что это твой единственный и может быть последний шанс, — равнодушно отозвалась она.
Денис подошел к ней и обнял, зарывшись лицом в густые, пахнущие легкими духами волосы.
— Я люблю тебя! Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была рядом!
— Ну вот и хорошо. Ты сильный, у тебя все получится. Я верю в тебя!
— Но я даже не могу себе представить, что буду обнимать ее, а не тебя! Мне тошно от самой мысли о том, что надо будет ее целовать, в конце концов спать с ней!
Она обернулась и приложила к его губам свой аккуратный ухоженный пальчик.
— Тихо! Прекрати истерику! Разве ты не знаешь, милый, что за все в этой жизни надо платить? Это и будет твоей платой за благополучие. Согласись, цена эта не слишком высока в сравнении с тем, что мы сможем получить. Люди идут и не на такое, чтобы урвать свой кусок счастья. Знаешь, я уже давно поняла, что в этом поганом мире счастлив бывает лишь тот, кто умеет шевелить ластами и не щелкает клювом, прости за зоологические аналогии. И то, что эти документы попали именно тебе — это ли не знак свыше? Все, что тебе необходимо сделать — это жениться на этой дурочке, а потом просто убрать… — она сделала легкий щелчок пальцами, — …ее с дороги. Разве это так сложно?
— Убрать! Легко сказать… Но как это сделать?! Как?!
— Придумаем. Давай решать проблемы по мере их поступления. Есть у меня пара идей. Но сейчас пока рано об этом говорить. Главное, ты должен все обставить таким образом, чтобы она тебе поверила. И дело это, сам понимаешь, срочное. Если она узнает о деньгах раньше, чем ты ее окольцуешь, то уверяю тебя, найдутся люди, которые смогут ее переубедить, — она многозначительно усмехнулась, и в ее глазах загорелись два злых огонька.
— Это точно, — невесело согласился Денис. — Эта ее стерва-подруга меня тоже достала! Вечно трется рядом, а та ей просто в рот смотрит, — и он попытался изобразить эту картину.
Она звонко рассмеялась.
— Но, что мне сейчас-то говорить ей?! А если она просто пошлет меня? Боюсь, она мне не поверит. Я же ушел от нее, да еще так… — он безнадежно махнул рукой.
— Об этом не беспокойся, — она бегло взглянула на часы, — Время еще есть. Что и как говорить я тебе скажу. Все отрепетируем, ты мальчик талантливый! Ничего, вот увидишь, все будет очень хорошо. А сейчас давай-ка пить кофе!
II
— Полиночка, зайдите, пожалуйста, в пятую палату. Мише Смирнову нужно поставить капельницу, а потом отведите Яну Малинину из второй на УЗИ.
— Хорошо, Семен Валентинович. Я все сделаю, — ответила Полина.
Она уже минут пятнадцать стояла возле поста и перебирала истории болезней своих пациентов. Сосредоточиться не получалось. Только сегодня утром Полине стало по-настоящему страшно. Она вдруг осознала, что здесь речь не идет об ошибке. Опасность реальна. Этот человек, кто бы он ни был, не шутил. Она, казалось, физически ощутила поток ненависти и злобы, который выплеснул на нее звонивший. По голосу было совершенно невозможно определить, женщина это или мужчина. Куприянова раз пятнадцать перематывала и слушала сообщение, пытаясь это понять. Под конец Полина почувствовала, что тошнота резко подкатила к горлу, и она убежала из кухни.
— Ты, Колобова, очень уж трепетная! Пойми, нам необходимо разобраться с этой историей, пока тебя и в самом деле кто-нибудь не ухлопал, — строго сказала Куприянова, когда Полина вернулась обратно.