…
– Говоришь этот мелкий – врач? – Коммендант базы смотрел на Лося удивленно.
– Ага. Зубной. Укол антирада он этому дохляку вколол так, что душа радовалась.
– Не верю своему счастью. Зови-ка его ко мне. И Щуплого вызови с караула, у него третью неделю зуб болит…
Через десять минут Леха стоял перед комендантом. Лось переминался сзади. В дверь постучали, вошел сталкер в зеленом комбезе, с СВД.
– Вызывали? – спросил он.
– Вызывал. У тебя еще вчера щека опухла. Сейчас малой тебя посмотрит. Он, говорят, врач.
– Говорят?! Не опухло у меня ничего… – Щуплый судорожно скосил глаза, пытаясь увидеть свою собственную щеку. – Не! Нуегонах, я лучше водки глотну, все пройдет. Уже все прошло.
Леха тоже запаниковал. – Эй! Я ведь не врач. Три курса всего. Я не могу… И пародонтологию мы еще не проходили!..
– Вот и проверим, что ты можешь, студент, – комендант откровенно скалился.
Щуплый развернулся. У двери в вагончик, надежно ее блокируя, стоял Лось. Щуплый покорно вздохнул, смиряясь с неизбежным.
– Я винтовочку тогда у тебя оставлю.
– Ага, оставь. И пистолетик оставь, мало ли что?
Щуплый, накативший стакан водки без закуски, сидел в стоматологическом кресле и ждал, пока "наркоз" подействует. Лось, стоявший за креслом, придерживал его за плечи. Леха осматривался. На старом заводе был стоматологический кабинет, конечно давно пришедший в нерабочее состояние, но ему много и не требовалось. У Щуплого болел передний резец, когда-то не так давно обломанный. Развился пародонтоз, десна опухла. По-правильному зуб нужно было лечить, но лечить он не умел, да и не взялся бы. Оставалось только дергать. На столе кипел на спиртовке чайник, в нем кипятились скальпели и клещи. Еще пара скальпелей, уже продезинфицированных, лежала на чистом вафельном полотенце рядом с креслом.
– Ну-с-с, больной…
Щуплый с ужасом косился на инструменты.
– Не делайте так глазами, больной, иначе ваши дети будут иметь косого папу.
Лось гыгыкнул. Происходящее его забавляло. Сам он с зубами никогда проблем не имел.
– Откройте рот… Пожа-а-а-луйста!..
Пьяный в зюзю Щуплый сидел на газоне перед цехом. Проходивший караульный, сменившийся с поста, недоуменно посмотрел на него. Щуплый разжал кулак и показал свободовцу выдернутый зуб.
– Штоматолог… Шука… Но рука лехкая, быштро шделал.
– Зеленый вчерашний что ли?
– Он… Шука, больно как…
Свободовец посмотрел в сторону цеха. На лице у него отобразилась сложность бытия. Стоматологи на базу заходили не часто, случаем надо было пользоваться. "Надо ребятам сказать." Он развернулся и быстро пошел к караулке. Щуплый откинулся на спину, блаженно глядя в небо.
Через три часа на газоне сидело уже трое "отдыхающих". Щуплый вырубился, но кулака с зубом не разжимал. Двое свободовцев рвали дикую ромашку на поле, за забором базы. Ее отваром больным было велено полоскать рот перед сном.
– Ромашка не помешает, но водкой лучше – сказал комендант Ганже узнав, что студент оказался действительно зубных дел мастером, – По двести на ночь пострадавшим от медицины.
Бар встретил распоряжение довольным шумом. Вышедшего из административного корпуса Леху чуть ли не силой утащили к Ганже и напоили до поросячьего визга. Ближе к полуночи он в сопровождении Лося ввалился в вагончик, гордо размахивая полученной от коменданта сотней и, не дойдя до спальника, рухнул на пороге. Лось пошатываясь ушел в сторону цеха. Я вытащил сотню из пальцев и подложил Лехе под голову скатанный ватник. Потом снова сел на ящик рядом с Мельником.
Дыхание раненного было слабым, но ровным. Ромашка сохла на полках, наполняя вагончик запахом сена.
…
– Лось, ты как? Говорить можешь? – комендант разлил крепкий чай в жестяные кружки.
– Обижаешь. Для меня это не вес, – Лось поставил автомат в угол, рядом с винтовкой Щуплого, принял горячую кружку голой рукой, чуть поморщился, отхлебнул.
– Тогда слушай сюда. Душа у меня не на месте. Лекарь этот – он нормальный.
– Это точно. Щуплый даже ойкнуть не успел.
– Не перебивай. Второй с ним – тоже. А вот Мельник – его опасаюсь. Может быть и зря, но его на поле нашли?
– Говорят, что да. Сам не видел, за ними Лис ходил.
– С Лисом уже говорил. Вроде заусенцев нету. И Мельник на "Скадовске" был, и Затон отсюда недалеко, но… отсюда и Рыжий Лес недалеко. Смекаешь?
– Думаешь он два километра пер через аномалии и еще три через подлесок? С Затона дальше, зато по нормальной дороге.
– Там невозможно пройти. Но что, если он прошел?
– Не верю.
– Я тоже. Но душа не на месте. Рыжий Лес – это монолитовцы. Присмотри за ними.
– Как скажешь…
…
Я проснулся от того, что затекло все тело. Встал, потянулся и только тогда обратил внимание на то, что топчан рядом со мной пустой. Мельника не было. Если бы его вытащили, то я бы проснулся. Значит пришел в себя, это радует. Я снял с пояса флягу, сделал пару глотков воды, закрыл крышку и поставил ее рядом с храпящим Лехой. Когда он проснется, сушняк будет жестоким.
В вагончике потемнело. Свет заслоняла собою фигура Мельника. Он вошел, посмотрел на Леху, который так и не снял его броник.
– Проснется – отдаст. Ты и так тяжелый, чтобы тебя еще и в снаряге таскать. Шлем пришлось там оставить.
– На поле?
– Да.
– Значит это вам я жизнью обязан? Сочтемся. Рюкзак мой там же?
– В куст сунул. Сегодня сходим, заберем.
– Спешить некуда. Если его еще не нашли, то и не найдут, а если нашли – тем более некуда. Да и я еще не в себе.
– Что с тобой было?
– Собачки на поле загнали. Гайки кончились, стемнело, шел ощупью. "Шокеры" в темноте видно, "трамплины" кожа чувствует. Вот в "фантом" и вляпался сослепу. Прошел насквозь, но по мозгам дало – мало не показалось. Ну и вырубился.
– А откуда ты шел?
Это уже спросил непонятно откуда взявшийся Лис. Тихо умеет ходит, когда хочет…
– С Затона.
– С целью?
– На Кордон, к Волку. Была у меня для него посылочка.
– Почему была? – Лис усмехнулся – Никуда не делись твои шмотки. Давай, проверяй – и он вытащил из-за стенки рюкзак Мельника, который я вчера закинул в куст.
– Еле достали. Студент перестарался, закидывая. Чуть ли не в "фантоме" спрятал. Марик глюки словил, но уже отошел.
У меня по спине пробежали холодные мурашки. Гайки, видимо, или не показали эту аномалию, или я второпях не заметил вспышки.
– Глянь, все ли на месте.
Мельник спорить не стал. Поднял рюкзак, отцепил сверху "сферу", отстегнул защелки. Сверху лежали два свинцовых контейнера. Лис спросил:
– Посылка?
– Она… Но до адресата она не дойдет.
– Поясни.
– Чуть позже.
Потом на свет появился пистолет. Я не очень разбираюсь в оружии, но судя по виду – старый ТТ. Котелок. Буханка хлеба в полиэтиленовом пакете. Фляга, которую Мельник сразу повесил на пояс. Армейский штык-нож. Тонкий спальник.
Рюкзак опустел.
– Ага, вот они где! – Мельник держал в руке два контейнера с антирадами.
– Что, колбасит? – Лис больше не выглядел озабоченным. Тон был скорее сочувственным. Ему, похоже, тоже не нравился этот добровольный обыск. Неприятная, но нужная обязанность.
– Нет. Но они понадобятся. Я еле до толчка дошел, слабость во всем теле. Надо ее срочно убрать.
– Как будешь делать?
– Смотри.
Мельник открыл один из контейнеров. Заглянул в него, закрыл, открыл другой. Вытряхнул из него на ладонь что-то, похожее на кусок жевачки, которую долго валяли в пепле.
– Видел такое?
– "Слизь" – уверенно опознал артефакт Лис.
– Смотри…
Мельник открыл один из антирадов и уверенно сделал себе укол в ногу. Потом принялся катать артефакт в ладонях. Минуту, не больше. Потом развел ладони. Артефакт исчез.