Человек свернул с дороги на лесную тропу и пошел на запад. Длинный сверток мерно покачивался у него за плечами. Мыслей больше не было. Мозг превратился в вычислительную машину, непрерывно оценивающую обстановку вокруг.
К исходу дня он прошел армейские склады, на которых последняя катастрофа уничтожила почти весь гарнизон, и вышел к деревне, стоящей на длинном холме с пологими склонами. Посмотрел на клонящееся к закату солнце, потом на аномалии на западе. Деревенская водокачка отбрасывала длинную тень. До тайника оставалось совсем немного, но чтобы успеть до заката, нужно было пройти аномальную зону довольно быстро. Ночевать в деревне не хотелось. Не так давно братья убили тут кровососа и никто не мог гарантировать, что он тут был один. Нечисть понемногу наглела.
На складах в небо светил одинокий прожектор. Просьба о помощи, совершенно бесполезная в данной ситуации. Как им можно помочь, если они стреляют во все, что движется, а вертолетам и технике к ним не прорваться? Вон он лежит, один из тех вертолетов, которые попытались было это сделать. Его уже обшарили братья и снимут с него все, что можно.
Подумав, человек все же двинулся вниз с холма. С аномалиями он обращаться умел, а вот с кровососами общаться в одиночку – приятного мало. На западе в основном «шокеры», они превосходно видны в полутьме – там и нужно было идти. Через час он пересек аномальную полосу и по широкой дуге обошел небольшое болотце. Совсем рядом были здания строительного управления, но туда он не пошел, а спустился в люк неподалеку от забора. В луче фонаря закружилась пыль. Из углов тускло-зеленым светом подсвечивали «газировки». Человек привычной дорогой прошел подземными переходами, в длинном, изогнутом коридоре поставил друг на дружку несколько ящиков и по ним забрался в вентиляционную шахту. В стене обнаружились ступеньки, ведущие куда-то вверх. За ними – закрытый дощатым щитом люк. Выбив его ударом руки, человек заполз в небольшое помещение.
– Ведро, ты!? Здорово!
Человек мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Длинный сверток он припрятал внизу, в коридоре. Окажись он сейчас при нем – возникли бы ненужные вопросы. Он сказал:
– А, Мессер! Оклемался?
– Да вроде как…
Сталкер, спавший в бункере, зажег спичку и засветил от нее свечу. Трепещущее пламя осветило низкий потолок, стоящий на столе компьютер, карту на стене, стеллажи с каким-то хламом и двух людей. Ведро поставил в угол автомат и сел на топчан.
– Мессер, водичка есть? Чай зашаманим?
– Наливай из бутылки.
– Быстро ты ожил. Как себя чувствуешь?
– А здоровье мое не очень, – ответил Мессер. – То лапы ломит, то хвост отваливается.
– Когда ты успел хвост отрастить?
– Шутка. Доктор меня подлатал, но пока еще пошатывает малость на ходу. Вот эту бутыль сюда приволок и свалился. Ничего, хуже бывало.
– А пацанов не видел?
– Записка только. Детали искать пошли.
– Для «глушителей», или для декодера?
– Для всего.
Ведро зажег спиртовку, поставил на нее большой алюминиевый чайник. Мессер снова улегся на свой спальник, ему явно было нехорошо.
– Значит пока отлежишься?
– Да. Ты куда сейчас?
– К болотам. Там АТС была, погляжу.
– Разграблено все, наверное.
– Проверю. Хлеба хочешь?
– Конечно! – Мессер привстал. – Где взял?
– Свет не без добрых людей.
Ведро вытащил из рюкзака и протянул Мессеру большой, круглый каравай. Тот открыл полиэтиленовый пакет, принюхался.
– Свежак! Где оторвал?
– Где взял – там еще есть. Не волнуйся, никого убивать не пришлось. Ножик есть?
– Есть…
Мессер отрезал от буханки несколько ломтей, остальное убрал обратно в пакет. Посыпал самый большой крупной солью и откусил кусок.
– М-м-м-м!.. Сто лет такого не ел. Вот теперь-то я на поправку точно пойду.
– Оставь себе весь.
– Да? Ну спасибо! Ты настоящий друг. Ничего, сдадим заказ майору – сочтемся.
– Когда еще сдадим-то?
Ведро завалился на спальник, закинув руки за голову. Чайник тихонько шипел на горящем сухом спирте. Из вентиляции ощутимо тянуло сухим воздухом и гарь уносило в дыру под потолком. Пламя свечей, стоявших в стеклянных банках, чуть колебалось.
– Сдадим, я верю в это.
Мессер посыпал солью горбушку.
– Будешь?
– Нет, пить только хочу. Ешь.
– Ну ладно.
– Ты как последний выброс перенес? Нормально?
– Не совсем. – Мессер на минуту прекратил жевать. – А что?
– Прибор не сработал?
– Сработал. Но больно уж мощно все было. Меня вырубило, чуть не помер, но потом пришел в себя. А ты как?
– В подвале отсиделся. Я же их задолго чувствую.
– Везет тебе! – Мессер снова запустил зубы в горбушку.
– Надеюсь, что ребята живы.
– Они ведь подальше от центра были, чем я. Должны были выжить.
– Если защита выдержала, то да.
– Чего бы ей не выдержать?
– У тебя пробило.
– Так прибор-то цел остался, работает.
Ведро посмотрел на шумевший чайник и спросил:
– Мессер, а что, если это мы виноваты?
– В чем?
– В большом выбросе.
– С чего бы?
– Раньше такого не было. А мы ведь прямо на АЭС залезли, с приборами этими.
– Скажешь тоже… – Мессер задумался. – Хотя… Да ну, вряд ли!
Оба замолчали. Мессер задумался, а Ведро взял со спиртовки закипевший чайник и перелил кипяток в большой заварочник. Из-за карты появился на свет пакет с чаем и полная горсть его отправилась следом.
– Надо с Призом и Клыком посоветоваться, – сказал Мельник. – Ну насчет выброса. Я сейчас ни в чем не уверен после того, что мы видели.
– Представь: иголочкой ткнули в мыльный пузырь. Он сразу может и не лопнуть, но когда иглу вытаскивают – лопается обязательно.
Мессер пожал плечами.
– Не знаю я. Давай Клыка дождемся. Послушаем, что он скажет.
– Так и дождись, кто мешает? Пока отлеживаешься и в себя приходишь. Поговори, обсудите. Мы с тобой технари не великие, а они возможно чего-то и придумают.
Чай заварился. Ведро выпил пару кружек, откинулся на спальник и заснул. Мессер сидел, пока не погасли свечи и при их свете читал книгу.
– Что это?
Ведро недоумевающе смотрел на оружие, которое Лебедь только что освободил из нескольких слоев упаковки. Напоминало обычное гаусс-ружье, но ствол был гораздо более толстым. Сталкер прикинул, что если это гаусс-ускоритель, то стрелять из него можно будет только со станка. Очень уж велик калибр. Гауссовка даже обычного калибра, использовавшая маленькие вольфрамовые пули, могла сбить отдачей с ног, а здесь калибр миллиметров двадцать. В остальном – такие же катушки и конденсаторы вдоль ствола, да еще ствол изнутри белого цвета.
Лебедь повертел оружие в руках и убрал в стоящий у стены оружейный сейф.
– Это образец, для испытаний. Стреляет электромагнитным импульсом. Как там проф?
– С ним все в порядке. Но он обеспокоен. Монолит отказывается общаться с ним.
– Вот как? – Лебедь задумчиво поджал губы. – Дошло даже до этого… Следовало ожидать. Монолит означает Единство, а нашему Единству приходит конец. Жаль… Замысел был великолепен.
– Что пошло не так?
– Процесс вышел из под контроля, как цепная реакция. Пока все решали только ученые, все было в порядке. Когда вес начали приобретать бойцы, это тоже пошло только на пользу. Но теперь у нас слишком много крестьян и их голоса заглушают все. Единство стало одним большим базаром, где все ругаются, договариваются о чем-то и объединяются друг против друга. Распад близок.
Они помолчали, потом ученый спросил:
– Ты куда сейчас, Александр?
– Вернусь на стадион.