Где-то над его головой пророкотал глухой раскат грома, второй, третий, и пошел мелкий дождь. Поглядев себе под ноги, Корин понял, что стоит на брусчатой мостовой.
Он вновь вернулся в свой бесконечно повторяющийся сон — но уже наяву.
Когда мутные потоки воды схлынули и туман рассеялся, Корин увидел себя стоящим на узкой улице хорошо знакомого ему города. Многоэтажные мрачные здания, в архитектуре которых ощущался итальянский стиль средних веков, поднимались по обе стороны от него, уходя черепичными крышами в серебристые, быстро несущиеся облака. Как и прежде, окна первого этажа были наглухо забиты потемневшими от времени досками. На этот раз он не стал искать окно с достаточно широкой щелью в небрежно сколоченных ставнях, как делал во сне, подошел к ближайшему и, ухватившись за крайнюю доску, резким движением попросту оторвал ставни.
Он ожидал увидеть нечто ужасное, но в очередной раз обманулся в своих ожиданиях.
Окно находилось словно бы на вершине горы, откуда открывался вид на огромную долину, на горизонте завершавшуюся мощным хребтом с острыми, заснеженными вершинами. В нежно-зеленом небе сияло небольшое, но очень яркое розовое солнце. Рядом с ним проплывали белые нитевидные облака — таких он прежде на Земле не видел. На Земле? Нет, конечно же, это была другая планета. Но обитали на ней люди.
В округлой чаше долины располагался удивительно красивый белый город из сотен куполообразных зданий, опоясанных посредине широкими кольцевыми галереями. Над зданиями роились летательные аппараты, похожие на жуков. В центре и особенно на окраинах было множество скверов и парков с пышными деревьями непривычного оранжевого цвета.
Город радовал глаз своеобразной красотой. Он словно бы излучал доброту и радушие, и Корин понял: «Да, именно там я и хотел бы жить! Где-то я видел подобный город… но где?»
Внезапно на вершину горы опустился один из флайеров. Откинулся полупрозрачный колпак кабины, и на землю спрыгнули двое, юноша и девушка. Корин облизал пересохшие губы — это были люди! Но… какие-то странные… неестественно красивые, сложенные словно античные боги. Впрочем, толком их рассмотреть не удалось, поскольку следом за ними из машины выбралось странное ящероподобное создание, с шестью массивными короткими лапами, плоской, покрытой сине-зеленой чешуей головой и двумя рядами мелких острых зубов в широкой щелевидной пасти. Поначалу Корин подумал, что это местное домашнее животное, вроде собаки, но ящер подскакал к людям и, став на задние ноги, неожиданно положил переднюю лапу юноше на плечо. Все трое замерли, глядя на панораму чудесного города…
Потрясенный Корин заставил себя оторваться от окна и пошел по мглистой улице, пытаясь осмыслить увиденное. Почему-то он сразу поверил в реальность открывшегося перед ним на несколько минут мира. Неужели перед ним распахнулось окно… в будущее? Неужели люди когда-нибудь будут выглядеть словно боги, их города не будут напоминать клоаки, поражая контрастом ухоженного, богатого центра и мрачных, уродливых окраин?
Пройдя два квартала, Корин остановился и, выбрав наугад еще одно наглухо заколоченное окно, отодрал обветшавшие ставни.
И вновь перед ним открылась панорама далекой планеты: суровый мир поднебесных гор, скалистых массивов и синих озер. На склонах гор были вырублены широкие террасы, и на них, словно грибы, стояли бесчисленные замки, сложенные из мощных каменных блоков. Террасы соединялись прозрачными трубами эскалаторов. Людей издалека трудно было разглядеть, но через некоторое время Корин увидел, как невдалеке от окна на покрытом травой склоне появилось стадо овец. Их пасли трое мужчин, одетых в кожаные куртки и клетчатые юбочки, очень напоминающие традиционные шотландские одежды. Приглядевшись, Корин заметил висевшую за спиной одного из пастухов волынку. Она выглядела весьма странно в сочетании с бластерами, которыми были вооружены пастухи, и пятью собакоподобными роботами, окружавшими мирно пасущееся стадо.
Недоумевая, Корин прошел еще несколько кварталов, время от времени отдирая очередные ставни, за которыми появлялись различные миры. Одни из них весьма напоминали Землю, другие же выглядели чужими и экзотичными. Объединяло их лишь одно — всюду были поселения людей или, вернее, их богоподобных родичей, красивых, атлетически сложенных и, как правило, молодых. Общими также являлись каплевидные типы флайеров, оружие и наземные машины. А вот здания, храмы, одежда и даже монументальные произведения искусства разительно отличались друг от друга. Корин не был силен в истории, но все же ему казалось, будто он распознает то черты древнегреческой культуры, то спартанской, то раннесаксонской… В одном из неведомых ему миров явно воссоздавался Египет времен строительства гигантских пирамид, в другом — культура средневековой Японии… И везде он видел чужие солнца, чужие небеса, чужие пейзажи, которых нет и не может быть на родной Земле.