Окровавленная и залитая слезами Дафна бессильно склонилась над бездыханным изломанным телом девушки, чьи глаза слепо смотрели в ночное небо. На виске девушки была небольшая ранка, откуда быстро сочилась алая кровь, а светлые волосы были выпачканы в грязи. Небольшими шагами подойдя поближе, Гарри с нарастающим ужасом смотрел в безжизненное лицо Трейси, после чего рухнул на колени. Обхватив голову руками, он раскачивался из сторону в сторону, чувствуя, как сердце рвется на части, а в горле что-то клокочет. После чего запрокинул голову назад и пронзительно закричал, вкладывая в этот вопль всю свою боль.
Кто-то тормошил его за плечи, но ему было плевать. Чудовищная боль потери рвала его внутренности подобно гигантским когтям неведомого зверя. Разум помутился и лишь некая сила не позволяла ему скатиться в пучины безумия. Гарри слепо смотрел по сторонам, не понимая того, что видит, и лишь одинокая мысль задалась вопросом, почему все вокруг выглядит так, будто он вошел в тень.
Что есть ночь, как ни одна большая тень, которую отбрасывает весь этот мир?
Мысль подобно молнии пронеслась в сознании Гарри прежде, чем он отметил ее чуждость.
Одна из причин, почему все боятся магов теней, заключается в том, что каждый день как минимум половина земного шара находится во власти такого мага. И он волен творить все, что ему вздумается. Но большинство из них даже не могут понять эту простую истину, ведь она кажется им невозможной. Мерлин это понял. Настал и твой черед.
Многочисленные силуэты окружали Поттера и протягивали ему свои руки, словно пытаясь помочь практически сломленному потерей подростку. Гарри завороженно смотрел, как мужчины и женщины столпились вокруг него. Такие разные. И такие похожие.
Момент, когда в толпе появился Беренгар, он проглядел.
— Я предупреждал тебя, мальчик. Я говорил тебе, что для Певерелла нет ничего хуже, чем потерять ту, кого он любит. Это ни с чем не сравнимая мука, непередаваемые страдания. Тебе ужасно повезло, что твоя вторая избранница жива, иначе ты бы умер прямо здесь. В лучшем случае. В худшем, ты бы обезумел, и единственным выходом для тебя стала бы смерть. Такого не выдержал бы никто и никогда. Береги ее, мальчик. Слышишь меня? Береги ее как зеницу ока!
Толпа разошлась в стороны, когда к Гарри подошел огромного роста мужчина с обритой наголо головой и облаченный в белоснежную тунику. Он внимательно разглядывал своего последнего потомка, опустошенного и разбитого.
— Вставай и дерись, — звонкий юношеский голос никак не вязался с обликом Антония Певерелла — Первого Привратника и Основателя Рода. — Мы Певереллы, Говорящие-со-Смертью. Мы не знаем жалости и не прощаем обид и оскорблений. Мы смываем их кровью. Заставь своих врагов страдать. Пусть познают боль и отчаяние. Пусть они с ужасом выкрикивают твое имя. Пусть последние часы их жалких жизней наполнит смертельная агония. Пусть из их домов уйдет надежда и радость. Вставай и дерись, мальчишка. Вставай и дерись!
Дафна как во сне смотрела, как разбитый было горем Гарри выпрямился во весь рост, и было в этом движении нечто грозное и неотвратимое. Он повернулся к подбежавшим людям с маггловским оружием и, указав на тело Трейси, приказал ледяным голосом, от которого, казалось, даже земля покрылась инеем:
— Заберите ее отсюда. Доставьте в Барбарус. И пошлите письмо ее родителям.
Развернувшись на каблуках, Поттер решительно куда-то направился, и Дафна, вскочив на ноги, устремилась за ним, полностью проигнорировав попытку ее остановить. Гарри подошел к лежащему на земле человеку, из груди которого хлестала кровь, а неподалеку Сириус Блэк, в окружении других солдат, что-то втолковывал хмурому Дамблдору.
— Ты все еще жив, — голос Гарри вернул Гринграсс к более близким событиям. — Это хорошо. Будет грустно, если ты сдохнешь раньше времени.
— Он вернулся? — пробулькал умирающий маг. — Он ведь вернулся, Поттер?
— Нет, — оскалился Гарри. — У него ничего не вышло.
— Ты врешь!
— Ой ли? Хвост облажался с ритуалом, совершил ошибку. Использовал не ту кость.
— Я чувствую Его знак!
— Не знаю, что ты там чувствуешь, — отмахнулся Поттер, а Дафна смотрела, как зеленые глаза подростка заливает сплошная чернота, от которой веяло космическим холодом. — Все твои усилия пропали впустую, твой хозяин мертв. Я убил его змею, а затем разбил голову Хвоста об одну из плит. Ты же знаешь — я на это способен.
— Это невозможно! — продолжал упорствовать волшебник.
— Не верь, если хочешь, меня это не волнует. Я пришел за другим. Ты убил ту, которую я любил и всегда буду любить. А ты отнял ее у меня. Ничто на белом свете не сможет мне ее вернуть, но я вполне удовлетворюсь твоими муками. Страдай!
Поттер сжал кулак, вокруг которого было обернуто нечто, похожее на невесомую черную ткань. Лежащий на земле мужчина дико выпучил глаза, но не мог издать и звука, лишь в его глазах поселился непередаваемый ужас. Он судорожно хватал пальцами воздух, будто пытаясь за что-то ухватиться или же к чему-то или кому-то тянулся.
— Мама… — раздался еле слышный хрип. — Мама, забери меня отсюда…
— Никто не придет, — прошипел Гарри, склонившись над повергнутым врагом. — Ты умрешь в одиночестве. Брошенный. Никому не нужный. Даже собственным родителям.
— Нет… Молю…
— Мольбы не помогут. Страдай. Вечно.
Эпилог.
— Колмедики спасут его, но его разум невообразимо поврежден, — Дамблдор смотрел на сидевшего в кресле напротив Блэка, раскуривавшего уже третью по счету сигарету. — Он постоянно зовет мать.
— Поделом ублюдку, — Блэк глубоко затянулся. — За то, что он натворил, его следовало бы сварить в чане с кипящим маслом. Он легко отделался.
— И лишил нас ответов на многие вопросы, — заметил директор
— Вам прекрасно известны ответы на них, — отмахнулся Сириус. — Волдеморт вернулся, и мы оба это понимаем. Гарри и Краму чудом повезло унести от него ноги.
— Да, и у нас нет на это доказательств.
— Фадж не поверил?
— Не поверил, — кивнул Дамблдор. — Он полагает, что таким образом я пытаюсь занять его место.
— А ничего более глупого он придумать не мог? — удивился Сириус.
— Очевидно, что нет, — Дамблдор с минуту молчал, прежде чем сказал то, о чем думал последние часы: — Ты врал мне, Сириус. О Гарри.
— Конечно, врал, — хмыкнул Блэк. — Это же было очевидно. Удивительно, что вы мне поверили.
— У меня были подозрения, — признал директор, — но я надеялся, что ты действительно хочешь защитить Гарри.
— Поверьте, он защищен получше нас обоих, — отмахнулся мужчина. — К тому же, узнай он, что я вам что-то про него рассказываю, он бы никогда меня не простил. А так уж вышло, директор, что мой крестник мне гораздо дороже вас. Так что для меня было все предельно и кристально ясно. Как там Грюм?
— Приходит в себя, — устало ответил старый маг. — Но ему понадобится время, чтобы прийти в себя. Шутка ли, целый год просидеть взаперти в собственном сундуке? Как там Гарри?
— Его девушка мертва, — жестко ответил Сириус. — Как сами думаете, каково ему?
— Мне нужно будет с ним поговорить, — директор строго смотрел на своего бывшего ученика. — Время для игр закончилось, Сириус. Мы на пороге войны. И Гарри должен узнать, с чем ему предстоит столкнуться.
— Я передам ему ваши слова, — волшебник затушил сигарету и направился к выходу. — Самое главное, директор. Больше не пытайтесь строить за него его же жизнь. Иначе Поттер станет и вашим врагом. А такого врага я никому не пожелаю, — Блэк на секунду задумался, после чего добавил. — Разве что Нюниусу. Ему, пожалуй, пожелал бы.
Дверь за Блэком захлопнулась, а Дамблдор встал со своего кресла и подошел к огромному окну. Фоукс вспорхнул к нему на плечо и издал мелодичную трель. Рассеянно погладив своего пернатого друга по голове, директор смотрел вдаль, мысленно готовясь к тем потрясениям, которые вскоре обрушатся на всю Британию.
Мирное время слишком быстро подошло к концу.