— Иногда это единственный способ изменить закон или заявить о своих правах, — заметил Стоун.
Райли бросила на него внимательный взгляд.
— Когда вы сказали, что нашли мертвое тело, она решила, что это старый контрабандист, — продолжал Назарио. — Помните, он исчез в середине тридцатых — утонул в море или что-то в этом роде.
— Хорошо-хорошо, — прервал его Берч. Он вдруг вспомнил, что не пообедал, а уже девять вечера. Неудивительно, что его все раздражает. — Еще один вопрос. Она упоминала о Ферджи и Ди?
— Это ее собаки. Ферджи — йоркширский терьер, а Ди — папийон, — с серьезным видом объяснил Назарио.
— Кто?
— Это такая порода. Маленькая симпатичная собачка.
— Из тех, которых наряжают в костюмчики с фальшивыми бриллиантами? Как Тинкербелл Пэрис Хилтон[3]? — ехидно спросил Корсо.
— Нет, — нахмурился Стоун. — Тинкербелл — чихуахуа.
— Общество защиты животных должно вступиться за эту бедняжку, — сказала Райли.
— Верно, — поддержала ее Салазар. — Эта женщина носит ее как украшение. Я видела по телевизору. Бедная собачка вся тряслась.
— Тинкербелл при каждом удобном случае пытается унести ноги, — продолжала Райли. — На прошлой неделе в новостях сообщали, что она опять сбежала. Но за собаку назначают такое вознаграждение, что ее неизменно возвращают хозяйке.
— Что значит «бедная»? — возмутился Корсо. — Я не прочь поменяться местами с этой псиной. Да ей просто повезло.
— Еще бы, — усмехнулась Салазар. — К чему только эту собачку не прижимали! Чего она только не насмотрелась!
— То-то и оно. Так что я очень не прочь.
— Молодые люди! Лейтенант! — окликнула их Кики Кортелис, робко выглянув из комнаты. — Вы обо мне не забыли? А то я боюсь, что все разойдутся и оставят меня здесь.
— Как же, забудешь о вас, — проворчал Берч. — Хотя мы бы не прочь. Сейчас к вам подойдут.
— Она торопилась к Ферджи и Ди, — понизив голос, сказал Назарио. — Чем меньше собачка, тем трудней ей терпеть. А Кики как раз купила новый ковер. Потому так и спешила.
— Отпустите ее и отвезите домой, — недовольно распорядилась Райли. — Используйте ее как источник информации. Выясните, что еще она знает об этом доме и его жильцах.
Красный «мустанг» с откидным верхом с ревом вылетел из полицейского гаража. Его пассажирка вцепилась в дверную ручку.
— Вы всегда так водите?
— Извините, — пробормотал Назарио, сбрасывая газ. — Может быть, опустить верх? Будет посвободнее.
— Да, — вздохнула Кики, откидываясь на сиденье.
Крыша машины медленно поползла назад, открывая взору полночное небо Майами, усыпанное звездами и расцвеченное пурпуром и позолотой.
— Я много путешествовала, — тихо сказала Кики. — Но нигде не видела таких ночных облаков. Посмотрите, как запрокинулся месяц. Как перевернутая чаша. Это единственное место в стране, где можно увидеть такое. — Кики глубоко вздохнула и, повернувшись к Назарио, чуть улыбнулась. — Как же хорошо, что я наконец ушла из вашей конторы. И как вы только там сидите, — сказала она, возвращаясь к своей дерзкой самоуверенности. — Вы должны завести у себя цветы. Растения уменьшают электромагнитное излучение от телефонов, люминесцентных ламп и компьютеров. И нейтрализуют геопатогенные зоны. Проще говоря, комнатные цветы снимают усталость и депрессию. Ведь известно, что лампы дневного света плохо влияют на глаза, вызывают головную боль, стресс и беспокойство.
— Да, похоже на правду, — поднял брови Назарио. — Но я всегда думал, что это у меня из-за Корсо.
Кики прыснула в кулак.
— Серые стены тоже действуют угнетающе. Положите какие-нибудь коврики, повесьте яркие картинки.
Она испуганно зажмурилась, когда на Нью-Йорк-авеню «мустанг» стремительно пронесся на желтый свет.
— У нас в участке есть комнатные цветы, — отозвался Назарио. — Против них я не возражаю, но коврики и картинки — это уже слишком. Серый цвет вполне комфортен. В новом здании полицейского управления все стены оранжевые. От них режет глаза. Посидев там, свидетели возбуждаются и начинают все преувеличивать. Детективы кидаются друг на друга. А две секретарши вообще подрались. Жуткое зрелище.
Кики нахмурилась.
— Тогда, может быть, какой-нибудь успокаивающий оттенок…
— Послушайте, — перебил ее Назарио, притормаживая рядом с «Домом под черепицей». — Я сегодня не завтракал. И мы оба не обедали. Может, посидим в кубинском ресторанчике?
3
Праправнучка известного владельца гостиничного бизнеса Конрада Хилтона и наследница достояния империи «Хилтон». В 2004 г. пропала принадлежавшая ей чихуахуа Тинкербелл, что вызвало фурор в СМИ.