Глава 6
— О.Д. свободен и прочесывает школы игры в гольф в поисках убийцы своей бывшей жены, а вот Марта Стюарт[5] угодила за решетку, — сообщила Салазар, протягивая руку за чесночной булочкой. — Прощай, фигура! — Она облизала пальцы, восторженно закатив глаза: — Какая вкуснотища! Что происходит с судьями? Где творческий подход к вынесению приговоров?
— И не говори, — согласилась Райли. — Вместо того чтобы тупо сидеть в тюрьме, она могла бы приносить пользу обществу.
В ожидании пиццы с грибами они ели зеленый салат, запивая его красным вином.
— Раньше я все ее передачи записывала на пленку, — призналась Райли.
— И ты тоже?
— И кто мы после этого? Поклонницы осужденной преступницы.
— Ее могли бы приговорить к преподаванию на курсах для малообеспеченных матерей-одиночек, — продолжала Салазар. — Насколько меньше стало бы случаев жестокого обращения с детьми и невыполнения родительских обязанностей. Ее лекции можно было бы снять на пленку и сделать учебные фильмы. Хватило бы для нескольких поколений.
— И я о том же, Джой. А как насчет благотворительных программ для бездомных? Часть срока она могла бы заниматься с теми, кто получает бесплатное жилье. Научить их, как заботиться о своем новом доме. Ведь большинство из них никогда не имели собственного жилища или вообще крыши над головой. Они не знают, как вести хозяйство, что делать с участком, как развести сад. Она могла бы научить их, как недорого украсить свой дом. Кассеты с ее лекциями могли бы вручать жильцам вместе с ключами.
— Совершенно верно, — подхватила Салазар. — А еще она могла бы научить жителей бедных районов, как разводить овощи на свободных участках и что потом делать с урожаем.
— Да чему бы только она не научила бедняков! Вязать на спицах и крючком, шить одежду. Могла бы помочь небогатым молодоженам обустроить свой быт. А вместо этого ее заставляют мыть полы в комнате надзирателей и упускают уникальную возможность с толком использовать такой редкий талант. И почему только мы не судьи? — посетовала Райли.
— Кто-то ведь должен ловить плохих парней и сажать их за решетку, — сказала Салазар, берясь за следующую булочку, посыпанную петрушкой и пропитанную чесночным соком и оливковым маслом. — Я слежу за калориями, — виновато проговорила прокурор, поймав на себе взгляд Райли. — Слежу за тем, как они с вилки попадают ко мне в рот.
Райли рассмеялась:
— Я же ничего не говорю. Разве могли мы предположить, что из нас выйдет, когда учились в полицейской академии и жили в одной комнате в общежитии!
— Посмотри на меня, — сказала Салазар. — Из меня вышла пожилая замужняя дама с двумя детьми, которые, надеюсь, сейчас уже спят. Во всяком случае, так мне обещал их отец. Ты не можешь представить, на какие ухищрения они пускаются, только бы отправиться в постель попозже. Просто веревки вьют из своего папаши.
— Интересно, у кого они этому научились? — ехидно спросила Райли.
— И посмотри на себя…
— Да, — тихо сказала Райли. — Старая дева с пистолетом…
— Старая дева? — поперхнулась Салазар. — Ты что, с ума сошла? Ведь у тебя роман с этим красавчиком из ФБР Конрадом Дугласом!
Райли погрустнела.
— Нет, он просто пару раз зашел ко мне в кабинет. Хороший парень. Мы пили кофе и болтали о делах. Но пока я не могу ни о ком думать.
— Он от тебя без ума, — заявила Салазар, беря Райли за руку. — Время идет, Кейт. Ты вряд ли найдешь другого Кендалла Макдоналда, но это не значит, что на нем свет клином сошелся.
— Джой, он всегда был для меня единственным, еще с начальной школы. Мне до сих пор кажется, что он здесь, рядом. Что я столкнусь с ним где-нибудь в коридоре или в лифте. Когда звонит телефон, я надеюсь услышать его голос. Так трудно поверить, что его уже нет.
— Это потому, что его хоронили в закрытом гробу. Ты его просто не видела мертвым.
Райли сжала губы.
— Извини, Кейт. Я просто хочу сказать, что ты не должна ставить на себе крест. Жизнь продолжается. А вот и наша пицца!
— Ты уверена, что надо было красить именно в этот цвет? — спросил Берч, глядя на ярко-красные стены, вызывающие в памяти пожарную машину.
5
Знаменитая американская телеведущая, «фея домашнего очага», была приговорена к пяти месяцам тюремного заключения за то, что, воспользовавшись инсайдерской информацией, продала свой пакет акций фармакологической компании, после чего акции этой компании резко упали в цене.