Я не стала хитрить и изворачиваться, пытаясь случайно встретится с принцем Брейданским, я просто вызвала его на аудиенцию, пользуясь правом победителя. Он подчинился и, хмурясь, избегая встретится со мной взглядом, сел в кресло напротив меня. Он заметно нервничал, а вот я была абсолютно спокойна, как и подобает королеве рода Артеридов.
- Может объяснишь почему? Что не устроило Брейданию и тебя лично во мне? - мне не хотелось вести беседу по правилам этикета, я устала.
- Ты не поймешь, - он все еще избегал смотреть мне в глаза.
Отчасти его поведение было мне ясно.
- Это от того, что я незаконнорожденная? Раньше тебя это не беспокоило. Впрочем, я теперь не знаю, как понимать твой подарок, - я швырнула ему обручальное кольцо, подаренное им когда-то.
- Тебе никогда не понять, - в его голосе послышались нотки гнева.
- Хотя, - я сделала паузу. - Остается еще вопрос сфер влияния.
По его быстрому метнувшемуся в мою сторону взгляда я поняла, что права.
Прибрежное расположение Артарии несло ей многие преимущества. Было жалко, что в этой войне артарийский флот не мог принять участия, война была бы окончена гораздо быстрее, но у враждовавших с нами стран не было выхода в море и крупных судоходных рек, по которым мог бы пройти военный корабль. Артарийскому флоту пришлось переквалифицироваться на торговые отношения, чтобы хоть как-то помочь стране.
- Значит, пока был жив мой отец Брейдания рассчитывала на восточное побережье в качестве моего приданного, а после его смерти..., - я усмехнулась. - На Аратарийский трон рассчитывать тебе не приходилось. Что же вам пообещал виконт Арвитанский? Неужели это стоило того?
- Я бы на тебе женился, если бы ты не была такая упрямая, - процедил Тайрон.
- После того как я отказалась бы от трона? Я не такая легковерная. Ни к чему было бы затевать эту войну, если бы вы не хотели получить все.
Тайрон промолчал.
- А как же мы и наша любовь?
- Ты всего лишь женщина и тебе никогда не понять - чувствам не место в политике - усмехнулся он. Мне больно было это слышать, но я сама затеяла этот разговор, он был необходим. Я собиралась с корнем вырвать свою любовь к принцу Брейданскому. И он сильно ошибался, не считая меня за достойного противника. Проигранная война его ничему не научила.
- Все так, - согласилась я. - Ты ведь не обошелся бы так великодушно со мной и моим королевством, не так ли Тайрон?
Я поднялась с кресла и гордо удалилась из дворца и из страны. Я не сказала ему о сыне, такой человек не достоин быть отцом моего ребенка. Правду знали только я и Адриан Като. Больше я никогда не посещала Брейданию и не принимала лично послов из этого королевства.
Победа, казалось, отняла все силы у Артарии. Это для других стран я держалась холодно и надменно, на самом деле у меня была паника. Королевство находилось в плачевном состоянии, казна практически пуста, выплаты от других королевств рассчитывать не приходилось - они были не в лучшем положении.
Государство окунулось в пучину голода и разрушений Смутного времени. Я старалась, как могла: устраивала больницы, организовывала приюты для бездомных детей, строила школы в попытке дать им образование, отправляла лучших из лучших учиться в дружественные процветающие страны, выписывала врачей и учителей, раздавала зерно и позволила охотиться в королевских лесах, правда с ограничениями. Но я понимала, что все мои действия не слишком вяжутся с режимом моего правления - я установила настоящую тиранию, введя бесчисленное количество новых жестких законов. Это было не от того, что я боялась за себя и свою власть, просто я не видела другого способа возродить страну из пепла и вернуть ей былое могущество.
Тирания это не тот режим, который безропотно терпят люди, но кто-то понимал меня и поддерживал, кто-то люто ненавидел и молчал, а кто-то устраивал мятежи. Вот здесь мне помогла моя склонность к интригам и заговорам - я легко раскрывала их и обходила стороной все опасные моменты. Ни один заговор против меня не увенчался успехом - я опережала события. Кто-то из моих советников не стесняясь прослыть льстецом прямо провозгласил меня умнейшей и достойнейшей из правителей Артарии. Вначале я просто отмахивалась, но по прошествии многих лет к этому мнению присоединялись многие. Но никто не догадывался, что вся моя мудрость и хитрость черпалась из летописей истории, дополняясь моей удачливостью.
Время шло, а я, не замечая его, пыталась воплотить в жизнь мою мечту. По стране катилась волна грабежей и разбоя, вспыхивали локальные мятежи и бунты, вызванные недовольством моей тиранией, и за каждым чувствовалась рука Ренаро Бральги. Но все эти бунты были мелочью, легко подавляемые армией. Я ждала восстания, которое неизбежно должно было вспыхнуть под гнетом моей власти. Я постепенно начала готовить к этому совет, который воспринимал мои мысли с некоторым предубеждением. Они были уверены нерушимости власти, в отличие от меня.
Я оказалась права. Но когда это случилось, мы были готовы.
Мятежники подошли ко дворцу, ведомые ближайшими соратниками Ренаро, которых он с завидным умением мог находить где угодно. Королевская гвардия медленно отступала к стенам дворца, ведомая моим приказам всячески избегать и не начинать бой первыми. У стен люди остановились, выкрикивая требования и оскорбления в адрес замершей на месте молчаливой гвардии. Напрасно предводители мятежа пытались подбить народ идти в атаку, они никогда бы не решились напасть первыми. Я набирала королевскую гвардию по старому обычаю Артарии - лучших из лучших происхождение и титулы здесь не имели значения и сейчас двери крепостной стены преграждали мятежникам из друзья и родственники. Это не простая ситуация, но выигрышная, если правильно ей воспользоваться.
Я приказала открыть ворота и вышла в окружении всего лишь десяти гвардейцев. Холодным взглядом окинув, чем попало вооруженную толпу, я спокойно поинтересовалась, что здесь происходит. И тут же оглохла от несогласованного рева толпы из множественных требований и обвинений. Но толпой меня давно уже было не напугать. Мне не потребовалось особого ораторского искусства, что бы напомнить им, что со своими требованиями они в любое время могли лично обратиться ко мне - я всегда придерживалась законов установленных моими предками. Я стояла, возвышаясь над толпой у подножия монумента моего мужа - бесстрашная и гордая королева перед этой огромной разношерстной уставшей и озверевшей от бедности публикой. И люди опомнились, один за другим они складывали свое оружие к моим ногам и удалялись с площади, им никто не мешал.