Слуги тут же окружили офицеров, подхватив их под руки и вывели из зала, оставляя Алуайю в одиночестве. В ее разуме мелькнула мысль о долге перед Яртом и том, как она отплатит ему за благородство. Судя по волнениям в местном бушующем магическом фоне – Баронесса уже вычленила где находится Аделаида, за которую просил ее родственник. Женщина пребывала в столице силуров. И, значит, как только их твердыня падет, та будет освобождена. Алуайаощущала что та в плену и испытывает неизбывные муки. А после освобождения… нет. Ярт прямо намекнул, что в их мире ей делать нечего, все будет слишком плохо. Значит, Ада будет здесь. Она даже назначит ей лен… Ту же столицу. Хороший карьерный рост – с потерянной женщины до местной владычицы. Все будет исполнено, как и хотел ее родич.
***
Подняв руку призываю всех к молчанию. Поглаживая второй рукой череп лича, я аккуратно готовлюсь к продолжению своей речи.
- Таким образом, могу заключить, что… Нам необходимо уничтожить Кланы. И произойдет это прямо на том собрании Круга, которое должно случиться. Все вы должны понимать, насколько это непростое дело. Поэтому атаку возглавим и проведем лично мы с Лордом Ксаной. Вдвоем. Тем более, на Круг будут допущены только главы Кланов. В чем же будет ваша роль? Вы должны быть готовы. Как только Круг падет – вы возьмете власть повсюду. Силой сомнете все обезглавленные организации, до которых сможете дотянуться и либо заставите их присоединиться, либо уничтожите подчистую, без жалости и сомнений.
Завершив свою речь, я закрываю глаза, пытаясь перебороть начало нового приступа истерики. В такой момент нельзя пускать слюни, и закатив глаза, кататься по полу, захлебываясь смехом. Ксана, стоящая за моей спиной, положив руки на спинку высокого кресла и разглядывая с презрительной усмешкой собрание, бросила на меня взгляд и опустила щиты на своем разуме.
Холод и колючие иглы мгновенно остудили мое раскаленное сознание, вливаясь в истерический поток. «Успокойся, наконец. Я… рядом». Ощущаю то, с каким трудом она вербализировала окончание фразы, переступая через себя – это я тоже чувствую в беснующемся потоке льда, вторгнувшемся в мое нутро.
Тихо выдохнув воздух через сжатые руины губ, слегка киваю, думая о том, как я ей признателен. В ответ получаю только довольно злые, но успокаивающие образы того, как она скашивает взгляд на меня с легким презрением и неудовольствием. Моргнув, отсекаю канал зрительного восприятия.
- Есть вопросы? – Интересуюсь, сжав до боли черепа на подлокотниках своего кресла.
Ави. Ну, конечно, Ави…
- Почему Вы, Лорд, говорите так, будто мы будем действовать сами?
Вот он, этот вопрос. Медленно отвечаю, формулируя слова так, чтобы это не вызвало бури.
- Потому что есть малая, исчезающая возможность того, что мы с Ксаной покинем вас всех. Уничтожить Круг будет непросто даже для нас. Возможно – только возможно – что нам придется заплатить за это такую цену, которая не позволит нам вернуться к вам.
- Вы вознесетесь? – Внезапно спрашивает Ави.
Что? Вот такого вопроса я точно не ожидал. Что он вообще имеет в виду? Мое удивление переполняет меня, несмотря на маску отстраненности на моем искалеченном лице. С моей-то рожицей это не сложно делать… Чувствую, как в ответ мне приходит порция такого же шока, сдобренная ощутимым отзывом: «Он окончательно съехал с катушек?».
Поэтому, едва растянув синюшные куски губ в ухмылке, просто молчу. Ави понимает, что ответа он не услышит, и кивает. Сам себе, видимо.
- Другие вопросы? – Прямо таки елейным голосом интересуется человек у меня за спиной. – По существу, так сказать?
- Я верю и надеюсь, что вы вернетесь. – Говорит снова Управляющий. – Но если вдруг… Кто нас возглавит? Баронесса Алуайа вернется оттуда?
А вот это сложный вопрос. Честно говоря, мне просто все равно. Потому что если мы вернемся – все будет и так как надо. А если вдруг нет – то и какая, собственно, разница, что будет дальше, кроме того, что наши последователи будут зачищать остатки действующего миропорядка в меру своих сил и способностей?
«Такой ответ не устроит собрание, пусть они и вроде как наши слуги» – тихо звучит в моем разуме голос. «Я уж догадываюсь, только что ему ответить… Нет предположений?». «Давай я. Потому что ты сейчас начнешь рассусоливать и оправдываться…».
Девушка выходит из-за кресла, царапнув напоследок длинным крашеными когтями спинку, чуть не разорвав обивку. Я чувствую, в каком она бешенстве, от искреннего презрения к ним, сотканного из ледяного огня, и как она тяжело дышит, пытаясь настроиться на иной лад. «Хватит, а? Извращенец» – как ухмылка, и физический канал вновь отсекается. «Я не специально».
- На этот вопрос отвечу я. – Она подходит к Ави, проведя ногтями по его щеке, оставляя за собой красные полосы. – Если вдруг такое случится – вы сами все знаете. Мы уже достаточно рассказали вам. Неужели это будет так сложно понять и мы ошиблись в вас… В тебе, Ави?
Смех, тонкий, покрытый инеем, звучит в моей голове. Я знаю чей.
- Баронесса Алуайа в связи с покорением иного мира не будет возвращаться, нет. Ее задача будет стать Лордом там, вдалеке, через время и пространство…
Хохот. Холодный, как презрение к Ави и собравшимся болванчикам.
- Просто подумайте, что вы будете должны делать. Или у нас теперь демократия, чтобы мы перед вами отчитывались?
Она – нет, серьезно, – щелкает Ави по носу, одновременно поправляя ладонью клинок на поясе.
- Вы же просто должны в нас верить. Все идет так, как надо… И будет идти согласно плану. По крайней мере в той его части, что доступен вам и понятен… Я ясно выражаюсь, Управляющий?
Ави только судорожно кивает, натужно сглатывая слюну.
Она улыбается – так мило, как я никогда не видел… По крайней мере, в свой адрес. И, отвернувшись, уходит из зала. «Я больше видеть этих идиотов не могу, и твою ручную обезьянку в том числе. Заканчивай комедию и возвращайся».
Хмыкнув, в смешанных чувствах от пережитой сцены – могу представить что творилось в уме всерьез воспринимающего все это Ави – опять киваю. Да что ж это такое – никак не могу перестроиться и перестать внешне проявлять внутреннее общение… Это ведь все равно что с самим собой говорить, не нужно это показывать, нет смысла. А выглядит как сумасшествие. Хотя эти… да, эти воспринимают все иначе. Для них это не псих сидит на кресле рядом с черепочками, а великий Лорд что-то там продумывает о своих шедевральных замыслах, общаясь, небось, с самой Тварью.
- Еще какие-нибудь вопросы? – Ровно спрашиваю я, что стоит мне немалых усилий.
- Нет, Лорд. Теперь нам все ясно. Мы будем готовиться и выполнять все, что вы не прикажете… Все будет по вашему плану. Только мне придется покинуть вас на обсуждение и утруску вопросов по собранию приговоренного Круга. Если Вы позволите? – Ави, по моему, уже на колени упасть готов.
- Конечно. И чем скорее состоится Круг, тем лучше.
- Я приложу все тройное влияние Кланов нашей Цитадели к этому. – Кланяется Ави.
- Отлично. А я отправлюсь пока медитировать в свою спальню. Все как всегда – если какие вопросы и сложности – тут же докладываете нам.
Поднявшись, я отмахиваюсь от настырного Управляющего, выходя из зала. Ритуал прощания друг с другом и церемониальных поклонов они как-нибудь сами закончат, – без меня в этом фарсе.
Глава 29.
Меня тошнит и сильно. Долгий перелет на самолете и блуждание по грязным окольным дорогам на джипе не добавляют радости моему желудку. Но ничего, потерпи, дорогой мой внутренний орган, это все ненадолго. Скоро ты отдохнешь… Почему я так уверен в том, что даже не хочу упоминать? Это пессимизм, предвидение или знание как оно должно случиться? Не знаю и не хочу знать.
Смотрю на свою ладонь, покрытую шрамами от многочисленных бесконечных ритуалов. На свои пальцы, трясущиеся и холодные, увенчанные кольцами. С тихим вздохом, откидываясь на спинку сидения, коснувшись осмотренной ладонью плеча девушки. Та приоткрывает глаза, бросая на меня взгляд как будто черных глаз. Стоп, а какой у нее был цвет глаз? Нет, я точно помню… Или не помню…
Сжав зубы, извлекаю сигарету, прикуривая. Протягиваю еще одну – ей. Тонкие струйки дыма на мгновение задерживаются в воздухе, и тут же улетучиваются, в приоткрытые окна. Я уже не боюсь заболеть. Ничем. В конце концов, лишь жизнь – единственная смертельная болезнь. И не только для людей, но и для глупых – слишком умных – даймони.