Я посмотрел на Леденца. Тот кивнул:
– Почему бы и нет? Сдай ему очков семнадцать.
Масло всегда открывает карты на первом же ходу, когда у него меньше двадцати очков. Если я сдам ему семнадцать, в колоде еще хватит карт, чтобы сообразить нам троим выигрышный расклад.
– Давай сюда колоду, – сказал я и быстро склонился над столом, колдуя над комбинациями. В результате у каждого оказалось по пяти карт, но карты Масла были достоинством выше.
– Блеск! – ухмыльнулся Леденец.
Масло все не возвращался.
– Пойду проверю, – сказал Ростовщик.
– Давай, – согласился Леденец.
Сам он встал и пошел за пивом. Я обвел взглядом посетителей. В головах у них явно зрели какие-то идеи. Я уставился одному прямо в глаза и покачал головой.
Через минуту Ростовщик и Масло вернулись, следуя по пятам за высоким человеком, который опять уселся в углу. Масло и Рост, облегченно вздохнув, взялись за карты.
– Кто сдавал? – спросил Масло.
– Леденец, – ответил я. – Твой ход.
Масло тут же выложил карты на стол:
– Семнадцать!
– Хе-хе, – сказал я в ответ. – Ты продул. Пятнадцать!
– Оба вы продули, – заявил Ростовщик. – У меня четырнадцать.
– И у меня четырнадцать, – сказал Леденец. – Да, Масло, не везет тебе.
Масло онемел на несколько секунд. И тут до него дошло:
– Ах вы, жулье! Да вы же все подстроили! Не думайте, что я собираюсь платить за…
– Угомонись. Мы пошутили, сынок, – сказал Леденец. – Просто пошутили. И вообще, была твоя очередь сдавать.
Карты вновь пошли по кругу, а за окном сгустились сумерки. Ни один повстанец больше не появился. Завсегдатаи теряли терпение. Большинство из них думали о своих семьях, беспокоясь о том, что вернутся домой слишком поздно. Как и всех людей, бирканцев волнует исключительно их личная жизнь. Им до фени, кто победит – Госпожа или Белая Роза.
Сочувствующее повстанцам меньшинство с тревогой ожидало возможного нападения. Они боялись, что окажутся на линии перекрестного огня.
Мы делали вид, будто ничего не замечаем.
– Кто из них может быть опасен? – знаками спросил Леденец.
Мы посовещались и насчитали троих. Леденец велел Маслу привязать их к стульям.
До завсегдатаев дошло наконец, что мы понимаем, чего ожидать, и готовимся. Не то чтобы предвкушаем, но готовимся.
Мы ждали налета до самой полуночи. Они оказались более осторожными, чем обычно бывают повстанцы. А может, наша репутация была уж слишком пугающей…
Они нагрянули целой толпой. Мы разрядили пружинные трубки и начали махать мечами, отступая от камина в другой угол. Смуглый человек равнодушно наблюдал за нами.
Мятежников было много – гораздо больше, чем мы предполагали. Они все валили и валили в трактир, путаясь друг у друга под ногами, перелезая через трупы своих товарищей.
– Мы в ловушке, – выдохнул я. – Их не меньше сотни.
– Да-а, – протянул Леденец. – Дело дрянь.
Он пнул одного из нападавших в пах и, когда тот скрючился, снес ему голову.
Зал уже битком набился повстанцами, а судя по шуму, на улице их было еще больше. Им явно не хотелось упускать такую добычу.
Что ж, мы это предвидели.
Я почувствовал жжение в ноздрях. В воздухе разлился запах – слабый, еле уловимый запашок, почти незаметный в зловонии страха и пота.
– Накройсь! – крикнул я и выхватил из поясной сумки смятую в комок влажную шерстяную тряпку. Воняло от нее похуже, чем от раздавленного скунса. Ребята последовали моему примеру.
Кто-то пронзительно вскрикнул. За ним еще один. Потом вопли слились в один адский хор. Ошалелые, с искаженными агонией лицами, наши противники метались в панике по залу и падали друг на друга, корчась и раздирая ногтями собственные носы и глотки. Я старательно прикрывал лицо тряпкой.
Высокий худой человек вышел из своего темного угла и спокойно начал резать повстанцам головы серебристым клинком четырнадцати дюймов длиной. В живых он оставил только тех завсегдатаев, которых мы не привязали к креслам.
– Можно дышать спокойно, – жестами просигналил он нам.
– Следи за дверью, – велел мне Леденец. Он знал, что такая бойня внушает мне отвращение. – Масло, ты давай на кухню. А мы с Ростовщиком поможем Молчуну.
Мятежники попытались достать нас с улицы стрелами, но тщетно. Тогда они подожгли трактир. Мадл чуть не спятил от возмущения. Но Молчун – один из трех отрядных колдунов, засланный в Бирку несколько недель назад, – применив свои приемчики, потушил пожар. Разъяренные повстанцы приготовились к осаде.
– Они, видать, согнали сюда мужиков со всей провинции, – сказал я.
Леденец пожал плечами. Он вместе с Ростовщиком складывал из трупов баррикады.
– У них наверняка тут поблизости лагерь.
Вообще-то о бирканских повстанцах мы были осведомлены неплохо. Госпожа проводит основательную разведку, прежде чем посылать Отряд. Но нас никто не предупредил, что мятежники смогут собрать такое войско за такой короткий срок.
Несмотря на успешно отбитую атаку, мне было не по себе. За стенами шумела большая толпа, и, похоже, подкрепления все прибывали и прибывали. Молчун у нас, конечно, ас, но с такой кодлой даже ему не справиться.
– Ты послал весточку? – спросил я, полагая, что именно затем он и поднимался наверх. Молчун кивнул. Мне маленько полегчало. Но не слишком.
Гул снаружи притих. Стрелы полетели в дверной проем более густым потоком. Саму дверь толпа снесла с петель еще при первой атаке. А трупы, наваленные там кучей, надолго нападающих не задержат.
– Они готовятся к штурму, – сказал я Леденцу.
– Отлично.
Леденец пошел на кухню и присоединился к Маслу. Ростовщик пристроился рядом со мной. Молчун встал посреди зала. Вид у него был злой и очень грозный.
Толпа на улице загудела.
– Началось!
С помощью Молчуна мы отбили основной натиск, но повстанцы начали срывать с окон ставни. Вскоре Леденцу с Маслом пришлось ретироваться из кухни. Леденец прикончил не в меру зарвавшегося нападающего и отшвырнул труп подальше, успев при этом рявкнуть:
– Молчун! Где же наши, черт подери?
Молчун пожал плечами. Казалось, мысль о возможной гибели его ничуть не волнует. Он метнул заклятие в мятежника, которого с улицы пытались протолкнуть в окно.
В ночи истошно взревели трубы.
– Ха! – завопил я. – Наши идут!
В западне захлопнулась последняя дверца.
Остался нерешенным один-единственный вопрос: успеет ли Отряд до того, как повстанцы нас прикончат?
Еще несколько окон не выдержали напора. Молчун не мог поспеть повсюду.
– На лестницу! – крикнул Леденец. – Отступайте наверх!
Мы рванули к лестнице. Молчун напустил ядовитого туману. Но не смертельного, как в прошлый раз: у него не было времени на подготовку.
Оборонять лестницу было значительно проще. Два человека при помощи Молчуна могли продержаться там целую вечность.
Повстанцы это поняли – и снова подожгли трактир. На сей раз Молчуну не удалось потушить весь огонь.
Глава 7
Арча. Крейг
Дверь в таверну отворилась. В «Лилию» ввалились двое, потопали ногами, стряхнули с себя налипшие льдинки. Шед поспешил им навстречу. Один из вошедших – здоровенный громила – отпихнул его. Второй, ростом поменьше, зашагал через зал, турнул Азу от огня, присел и вытянул к камину руки. Постояльцы Шеда не отрывали взглядов от пламени, ничего не видя и не слыша.
Все, кроме Ворона, как отметил про себя Шед. Ворона происходящее заинтересовало, хотя не особенно встревожило.
Шеда снова прошиб пот. Крейг наконец повернулся к нему лицом:
– Ты так и не заглянул ко мне вчера, Шед. Я по тебе соскучился.
– Я не мог, господин Крейг. Мне нечего было вам принести. Посмотрите в мой ящик с выручкой. Вы же знаете – я заплачу. Я всегда плачу вам, Крейг. Мне просто нужно немного времени.