Когда мы читаем о тех страшных днях, когда МГБ само писало сценарии заговоров и само их раскрывало и ликвидировало, мы узнаем о доносах, оговорах, о следователях, готовых выбить любые показания. Но мало кто знает, что был еще один аспект «политического» сыска того времени — уголовный.
Лаврентий Берия, перебравшийся в Москву, перетянул за собой не чекистов из Закавказья, как пишут многие, а уголовную братву, одетую в форму НКВД. До их приезда в столицу такого в Москве еще не было.
Сергей Гоглидзе, братья Кобуловы начали разбираться с московскими подпольными богачами так же, как привыкли делать это на Кавказе.
Арестованный по делу Берия заместитель министра внутренних дел Грузии генерал-лейтенант Коронадзе на допросе поведал следователям, что тогдашний нарком НКВД Грузии, комиссар госбезопасности Гоглидзе, и братья Кобуловы специально арестовывали богатых людей, а после обыска делили ценности. При этом присутствовали их жены, которые даже дрались из-за редких ювелирных изделий.
И пока большая часть сотрудников Особой следственной части раскрывала мифические заговоры, некоторые ушлые ребята ориентировали агентуру на выявление у будущих врагов народа припрятанных крупных ценностей.
Этого человека знали все, кто по вечерам появлялся в центре Москвы. На город опускались сумерки, и он, словно разбойник с пистолетом, выходил на улицу Горького. Только не подумайте, что шел он грабить или убивать. Нет. Он шел на ночной променад.
Я познакомился с ним в 1961 году и дал ему прозвище «Женька Потомок Королей». Кстати, это было истинной правдой, у него дома даже хранился старинный сертификат, что его генеалогическая ветвь принадлежит к древнему польско-литовскому королевскому дому.
Он был нордически красив, необычайно физически силен и импозантен. Одевался скромно, но дорого.
При нашем знакомстве он представился как художник-шрифтовик и член Комитета художников-графиков, что давало ему право не работать по штатной должности.
О нем говорили, что он очень богат, но более скупого человека я в своей жизни не видел. Женька Потомок Королей жил по принципу: богат не тот, кто много получает, а тот, кто мало тратит.
Я случайно узнал о его потрясающей коммерческой операции. Он стал посредником при продаже трех чемоданов модных в то время женских часов «крабы». Толкнув их через знаменитого московского каталу Борю Кулика, деньги поимел немереные.
Но для того чтобы купить эти три чемодана, привезенные в страну нашим дипломатом, сыном знаменитого замминистра МИДа, нужны были крупные средства, которые, как ни странно, у наследника польско-литовского трона нашлись.
Мне говорили, что в 54-м году он провернул крупное бриллиантовое дело и поднялся на финансовые высоты.
Женька Потомок Королей был на несколько лет старше меня, поэтому начал крутиться в Москве еще в конце 40-х. Он много знал о другой, неизвестной многим, жизни. Но разговорить его было невозможно. Он или отшучивался, или молчал. Он практически не пил. На выпивку нужно тратиться, а Потомок Королей этого не любил.
Женя часто заходил ко мне и брал толстые журналы. Я подписался на «Новый мир» и «Знамя», а остальные регулярно покупал в киосках.
Потомок Королей жил неподалеку — во дворе дома, где находилась редакция газеты «Москоу Ньюс». Поэтому он звонил мне и спрашивал, есть ли свежий журнал. А после заходил, брал номер и всегда точно возвращал.
Однажды ко мне приехали ребята с Севера, герои моего очерка. Они привезли оленину, всевозможную рыбу и, конечно, спирт.
Потомок Королей зашел ко мне, когда северяне уходили и спешили на самолет. Он увидел стол, полный снеди, огромную флягу спирта и решил подзадержаться.
Спирт — напиток коварный. Пить его надо умело. В армии и командировках на Дальний Восток и Север я поднаторел в этом непростом деле, а свежий человек мог заторчать после первого стакана.
Так и произошло. Мой гость, жадный на халявную выпивку и закуску, быстро опьянел. Я впервые видел его поддатым. Куда делись сдержанность и хорошие манеры!.. Он стал багровым, как слесарь-сантехник нашего ЖЭКа, и язык у него развязался.
— А ты знаешь, кто жил в твоем подъезде? — запивая глоток спирта несметным количеством кваса, спросил он.
— Кто?
— Вельдман. Самый крупный каменщик в Москве.
— Я видел его в Магадане. Он там работает.