Мы взлетели. День был необычайно ясным. Вскоре я увидел внизу порт Дувра, а за горизонтом – Францию. Меня поразило, насколько узка эта полоска воды, а также насколько исторически важна она для защиты Британии от великих завоевателей и европейских строителей империи.
Молдове повезло меньше. Как и многие другие государства Восточной Европы, похоже, она была одной из тех стран, народ которой чуть ли не каждый день порабощали новые властители. До появления независимой республики в 1991 году политический контроль над этими землями, похоже, переходил из рук в руки после всякого крупного европейского конфликта, и основными соперниками были Османская и Российская империи. После Первой мировой войны земли, известные как Бессарабия, проголосовали за то, чтобы войти в состав Румынии, но после Второй мировой войны были отобраны русскими и стали Советской Социалистической Республикой Молдова. На протяжении советского периода этническое большинство молдаван, говорящих на румынском, терпело огромный приток русских и украинцев, которые приезжали, чтобы развивать промышленность в городах, навязывать коммунизм как образ жизни и, как правило, всех унижать. Это был жестокий режим, последствия которого вскоре стали видны и мне.
По внешнему виду людей я определил, что на борту еще трое британцев. Это бросалось в глаза, прежде всего, потому, что они были единственными пассажирами, которые не смахивали на злодеев из триллеров времен «холодной войны». Один из них сидел через проход от меня. Он казался славным парнем, чуть седоватый, с открытым лицом. Я перегнулся в его сторону и вторгся в его личное воздушное пространство.
– Зачем вы летите в Молдавию? – спросил я, догадываясь, что он едет не в двухнедельный групповой тур от компании «Томсон».
– Мы с Эстер, – сказал он, указывая на молодую женщину, сидевшую рядом, – будем работать в доме для детей с ограниченными возможностями в Кишиневе.
Дэвид оказался викарием англиканской церкви на востоке Лондона и знал о том, куда мы летим, столько же, сколько и я. Когда он спросил причину моей поездки, я слегка смутился. Ведь моя причина не была такой благородной, как его. Но, когда я честно рассказал, он рассмеялся и пообещал помолиться за меня.
– Не уверен, что смогу повлиять на Него, но постараюсь, – пошутил он.
– Любая помощь пригодится, – ответил я. – Кто знает, вдруг, за мной понадобится немного присмотреть.
Интересно, одобрил бы Бог, или кто он там есть, мою затею? Я решил, что, вероятно, одобрил бы. В конце концов, разве Его пути исповедимы? Мой путь, стоило поведать о нем другим, тут же всех озадачивал – так что, в плане чудес, возможно, у нас с Богом было что-то общее.
Другой британский пассажир сидел впереди, в двух рядах от меня, и мое желание выяснить, зачем он направляется в Молдавию, сделалось навязчивым. Я пытался догадаться, но это было непросто, наблюдая только его затылок. После изучения затылка в течение минут двадцати я пришел к выводу, что это человек наверняка дипломат. Налицо были все признаки – торчащие уши с обеих сторон и строгая стрижка. Наконец я набрался смелости и решил проверить, верны ли мои догадки.
– Простите, что беспокою, – сказал я, забираясь на свободное место рядом с ним, – но я тут гадаю, почему вы туда летите. У вас какое-то важное дело?
– Вроде того. Я собираюсь жениться, – ответил он.
– Вот это да!
Кевин объяснил, что познакомился с молдавской девушкой в Интернете, как и все, и через восемнадцать месяцев ухаживаний, в ходе которых они обменялись сотнями сообщений, наконец сделал ей предложение. Теперь он собирался жениться и забрать жену с собой в Англию. Меня немного беспокоило, что их дела могут пойти не так гладко в реальности, где все еще приветствовались примитивные методы общения, такие как слова и прикосновения. Возможно, все будет хорошо, если первую пару месяцев они будут просто обмениваться записками или поставят в каждой комнате по компьютеру, чтобы посылать друг дружке письма.
Кому: Krasotka-zhena@vannaya.co.uk
От: Kevin@kukhnya.co.uk
Сообщение: Ты еще долго там пробудешь?
– Чем занимаетесь, Кевин? – спросил я, втайне уповая, что он может принадлежать к дипломатическим кругам.
– Компьютерами.
Ну, конечно же. И как я мог так неверно истолковать ого затылок?
Когда мы приземлились, я почувствовал прилив адреналина. Оказаться впервые в Восточной Европе поистине захватывающе. Я просто не знал, чего ждать. Будет эта страна суровой, неприветливой и примитивной, как предсказывало большинство моих друзей, или я найду подтверждение словам Андрея: «Как бы мне хотелось поехать с тобой»? Неизвестность возбуждала.