– Почему я должен верить тебе на слово? Скажи мне хотя бы, откуда у тебя такие предположения?
– Во-первых, мы белокожие, а они не обманывают. Во-вторых, если визы будут красивые, а мы нормально объясним, что прилетели по приглашению, то нас без проблем пропустят. Но если ты не готов рисковать – то летим в Штаты и будем там развозить пиццу.
У Раевского была прекрасная интуиция, и она тогда ему прошептала, что стоит рискнуть.
Он доверился ей и Гене, и вместе они сделали отличные визы. Отец Геннадия работал в военно-техническом издательстве на Калужской. Это было закрытое предприятие, где имелся хороший принтер и шикарная бумага. Отец привез их ночью, они зашли в типографию, нашли там первоклассную бумагу с водяными знаками и распечатали на ней одно предложение на английском вверху: “Въезд в Южно-Африканскую республику разрешен”, и внизу разные серийные номера: “3487898” и “3487899”. С помощью копировальной машины поместили в углу красивую печать с гербами, на всякий случай сделали по две копии таких виз и отправились по домам.
Это была авантюра чистой воды, но у них будто какая-то чуйка включилась и помогала им творить: дома они уже вписали в эти бумажки свои имена, сделали с одной стороны на швейной машинке “Зингер” строчку и оборвали в том месте бумагу. Получилось, будто это корешок, оторванный от блока остальных таких же бланков. Когда парни взглянули на свой труд – засмеялись. Невозможно было поверить, что эта бумага – поделка! Она выглядела так дорого!
На следующий день они купили авиабилеты компании Аэрофлот: Москва - Бомбей - Хараре, и отправились в посольство Зимбабве.
Там парни сказали, что останавливаться в Хараре не будут и летят транзитом в ЮАР, но у них все равно потребовали доказательства того, что в Южно-Африканской республике их ждут. Геннадий смело достал из дипломата идеально подготовленные визы, посол внимательно рассмотрел их паспорта (тогда там было всего две страницы), их красивейшие визы и разрешил въезд в Зимбабве.
Это был, с одной стороны, прекрасный день, когда для Ивана открылась дорога в другой мир, но в то же время - самый сложный день, потому что он признался Полине, что завтра улетает в ЮАР.
Они встретились, как обычно, у метро и собирались поехать на ВДНХ.
Полина сначала не поверила:
– Как это - завтра? Ты шутишь?
– Нет, – признался Раевский и попытался обнять ее.
Девушка вывернулась:
– А как же я? Все? Прошла любовь?
– Нет, не прошла. Никогда не пройдет, но я не хочу жить в этой стране.
Полина попятилась. Она ничего ему не говорила, только мотала головой и смотрела так, что это было сложно вынести.
– Не надо истерик, пожалуйста! – ласково попросил Иван.
– Конечно, – ответила она, наигранно улыбаясь, – обещаю! Не будет никаких истерик!
Полина развернулась и побежала от него. Раевский ее догнал, попытался прижать к себе, но она его оттолкнула и зло прошипела:
– Убирайся в другую страну, а меня забудь, понял?
Иван решил дать ей время на принятие этой новости. Хотя бы час. Она перешла дорогу и нырнула в метро, он не спешил, купил в ларьке сигареты, достал одну, закурил, но почти сразу потушил и нырнул в метро за любимой.
В тот же вагон он не попал, но этого ему и не надо было. Раевский поехал к Полине домой, думал поговорить с ней как со взрослым человеком, пообещать, что скоро вернется. Он действительно думал, что поедет, разузнает все в чужой стране и решит, что делать дальше.
Но Полина не захотела его слушать. Она даже не открыла дверь. Раевский знал, что она дома, он звонил, стучал, но в тот вечер так и не смог ее больше увидеть.
Чтобы застать Полину утром, он встал ни свет ни заря, приехал к ее дому и зашел в подъезд. Она действительно вышла ровно в семь, но как только Иван ее увидел - сразу понял: ему нечего ловить.
Ее взгляд был уже другим - отрешенным. В нем не было теплоты и любви, она уже вычеркнула его из своей жизни.
– Мы же взрослые люди! – начал он. – Давай поговорим. Просто по-человечески поговорим.
– Давай, – спокойно ответила она. – Вот есть ты, а есть я. Мы - разные. К сожалению, я поняла это только вчера.
– Чем мы разные? Тем, что я хочу уехать из этой страны? – не сдержавшись, крикнул Иван.
– Да. Именно так. А я не хочу и никогда отсюда не уеду. Это моя страна, и я ее люблю. Я люблю своих бабушку и дедушку, я в ответе за них, понимаешь? – она прищурилась и помотала головой. - Нет, тебе этого никогда не понять! Ты же эгоист. Тебе же плевать на меня, что я тут одна останусь со стариками, что мы еле сводим концы с концами, что денег нам хватает только на оплату коммуналки и лекарства деду. Главное что? Что ты уедешь из этой страны, да? Кто у тебя тут есть? Никого! Я же уже не в счет! Тогда что ты делаешь сейчас тут?