– Все сказала? – сверкнул глазами Иван. – А теперь послушай меня. Именно потому, что ты еле сводишь концы с концами, я и уезжаю. Я хочу, чтобы мы жили в нормальной стране, чтобы у наших детей было будущее! Тут его нет! Ты еще маленькая и глупенькая и не видишь, что у этой страны нет ничего…
Полина перебила его:
– А ты провидец? Откуда тебе это знать?
– Тут не нужно быть провидцем, чтобы понять, что ближайшие двадцать лет тут будет разруха! – зашипел Иван.
– Вот и катись, понял? – выкрикнула Полина.
– Дай мне пару месяцев, – Иван устал спорить и просто тихо попросил ее. – Я разузнаю все там и приеду за тобой!
Она замотала головой:
– Я не дам тебе больше ни секунды. Ты - предатель и навсегда останешься им для меня!
Полина выбежала из подъезда, а Раевский еще постоял у горячей батареи и не спеша побрел домой, собирать вещи в дорогу.
Хочу вам сказать, что Иван - это прототип одного моего знакомого. История его любви немного другая, может быть я ее когда-нибудь и положу на бумагу, но вот история моего знакомого - как он уезжал в ЮАР через Зимбабве и что с ним случилось там - настоящая. И она описывается в этом романе)
Так что если вы вдруг подумали, что я начала писать бред - то это не так! Все эти приключения прожил мой друг. Начиная с нарисованных виз и заканчивая бизнесом в ЮАР.
Глава 11
– Я был на дне, – повторил Иван, – понимаешь? Я был там, откуда нельзя позвонить, нельзя ничего узнать. А когда выбрался - у тебя уже была семья.
Мужчина не обиделся на ее смех. Откуда ей знать, что он пережил. Откуда ему знать, что она пережила. У каждого из них своя боль. Но сейчас он звонит ей из-за сына. И, кажется, Полина поняла это, спросив:
– Ты хочешь рассказать Егору правду?
– Да, – он громко выдохнул, – я опоздал на тридцать три года, но я хочу быть в его жизни. И для меня он станет смыслом.
– У тебя пропал смысл, правда? – она явно насмехалась над ним.
– Хочешь сказать, что ты знаешь что-то о моей жизни? – упрекнул ее Иван.
– Принципиально ничего не узнавала, – резко ответила она. – Просто, зная тебя, всегда думала, что у таких как ты все всегда в шоколаде.
– Вот как… – усмехнулся Раевский.
– Да. А еще таким людям плевать на чужие жизни. Так было тридцать три года назад, и я уверена, что ничего не изменилось.
Раевский еле сдержал себя, чтобы не рыкнуть, а только тихо спросить:
– Это почему?
– Потому что Егор считает отцом другого человека: мужчину, который его вырастил, понимаешь? А сейчас ты ему откроешь тайну, что ты его отец. Думаешь, это нормально?
– Ему не три года, а тридцать три. Он взрослый мужик. Я думаю, мы не разобьем ему сердце, и того, кого он считал отцом - он не разлюбит. Просто в его жизни появится еще один неравнодушный к нему человек. Не вижу в этом ничего ужасного.
Полина помолчала, а потом спросила:
– То есть, ты ему еще это не сообщил?
– Хотел сначала с тобой посоветоваться, – признался Иван.
– Ага, посоветоваться и все сделать так, как уже давно решил. И звонишь ты мне сейчас, чтобы поставить перед фактом. Как в девяностом: вот мои билеты, Полина, завтра я улетаю, но ты не переживай, все будет хорошо! Дай мне пару месяцев, и я вернусь за тобой! – ее слова, как плеть, жестко били Ивана по лицу и под ребра. – Только ничего подобного тогда не произошло. Моя жизнь после твоих обещаний полетела под откос и разорвалась на множество мелких осколков. Я сама ее собирала. Тебя не было рядом, ты своих обещаний не выполнил. И я больше не буду тебе верить никогда, понял?
Он молчал. Пытался отойти от ее обвинений, но это было сложно. С правдой сложно бороться.
– Делай, что хочешь. Все равно мне тебя не переубедить. Ты и сейчас думаешь в первую очередь о себе, а не об Егоре.
Она сделала паузу, в надежде, что Раевский что-то ответит, но у него не было ни единого оправдательного слова.
– Большая просьба – не звони мне больше никогда. Делай, что хочешь, но избавь от своего предательского голоса!
Она положила трубку, а Иван вскочил со скамейки и заметался по веранде. Было очень больно! Как же правда сильно колет, жжет, режет, убивает. А ведь Раевский считал ее виновной во всем, злился, бесился…
Прошел час, а Иван продолжал ходить взад-вперед по веранде и не мог принять решение.
Посмотрев на экран телефона, как будто тот мог помочь ему в этом, он разблокировал его, набрал друга и пересказал ему разговор с Полиной.