Вика закивала:
– Это точно!
Раевский знал об этом, как и о том, что даже если он встретится с ней и увидит в ее глазах любовь - это еще ничего не будет значить. Она всегда была за честность и справедливость, и мужа своего она вряд ли бросит…
– Мой женский глаз сразу заметил, что теплоты в их отношениях нет, – продолжила делиться своим мнением Виктория. – Хотя Мишка возле нее выделывал пируэты, и было видно, что хотел угодить.
– Ты сыну-то звонить будешь? – спросил Андрей и посмотрел на часы. – Уже десять.
– Сейчас напишу и предложу завтра с утра встретиться.
Иван взял телефон и набрал сообщение Егору:
“Привет, это южноафриканский друг - Иван. Я в Москве, приехал по работе. Давай встретимся, у меня есть пара интересных проектов”.
Раевский отложил телефон, но тот почти сразу замигал:
“Ух ты! Рад вас слышать! Конечно, давайте!”
– Где тут у вас встречаются солидные люди? – улыбнувшись, спросил Иван чету Топазовых.
– Стильная молодежь зависает в “Кофемании”, – ответил Андрей.
– В какой? Если я не ошибаюсь, их много.
– Огинские живут в районе Мосфильмовской, Мишка там взял квартиру лет пять назад. Можно предложить Егору встретиться там, но не факт, что он живет с родителями, – Андрей встал, – я поставлю чайник, что-то опять пирога захотелось.
– Ну да, парню тридцать три, он вряд ли будет жить с мамой и папой, – согласилась с мужем Виктория и предложила, – пригласи его в “Кофеманию” на “Кутузовском, это самая удобная локация.
Иван быстро набрал сообщение Егору и получил от него ответ.
Завтра в двенадцать они встретятся и обсудят перспективы совместного бизнеса, а вечером он увидится с Полиной.
Андрей вернулся с подносом, на котором были чайник, чашки и остатки пирога на тарелке:
– Налетай, и пора спать, Никита уже там клюет носом у компьютера.
– Ты узнал, где Полина работает? – спросил друга Иван.
– Да, убогенькое ужасненькое издательство, которое умирает последние лет двадцать, но никак не умрет. Она там бухгалтер.
– Спасибо, – поблагодарил Иван друга, – спокойной ночи, я пойду спать, устал.
– А чай? Ну давай по пирогу, и вместе пойдем! – не уступал Андрей.
Иван засмеялся и махнул рукой:
– Эх, змей-искуситель, вечно ты меня искушал вкусненьким. Наливай!
Глава 14
Тридцать три года назад
Полина поняла, что беременна, через два месяца после отъезда Ивана.
У нее и мысли не было избавиться от ребенка, а вот куда ей идти, если бабка с дедом выгонят - она и близко не знала.
Старики держали в секрете всю историю их семьи. Иногда в разговорах мелькали имена их детей: старшего Валика и младшей Тани. Валик погиб подростком при странных обстоятельствах, о которых расспрашивать стариков было бесполезно - они сразу злились и замолкали вообще. А соседи, которых в подъезде осталось всего ничего, просто рассказывали, что парень где-то на стройке подрался. И все, никто ничего в нюансах не знал: погиб, похоронили, и что самое странное – никто за эти годы на кладбище никогда не ездил. Ни к Валентину, ни к Татьяне. Девочка была младше брата на десять лет, и уж после его гибели за Таней родители решили смотреть внимательней, чтобы дочь не наделала глупостей. Но перестарались.
От того, что они ее никуда не пускали в старших классах, девушка повадилась убегать из дома. Иногда неделями не появлялась и школу прогуливала. После восьмого класса она поступила в швейное училище. Полина нашла в документах и свидетельство о рождении, и аттестат, и пропуск на швейную фабрику. Соседи рассказали, что Татьяна связалась с плохой компанией и парнем по имени Виктор, который был наркоманом. Когда она забеременела от него, то пришла покаяться перед родителями, а те ее выгнали. О дочери не было слышно почти год, а потом появился дальний родственник Виктора (то ли двоюродный брат, то ли его дядя) со свертком на руках, сказал, что Таня умерла при родах от заражения крови, а Виктора они вчера похоронили – умер от передозировки. Оставив ребенка на стуле в коридоре, этот родственник сбежал. Бабе Матроне тогда было чуть больше пятидесяти, деду почти шестьдесят. Они оформили опеку и стали воспитывать Полину.
Дед иногда в разговорах мог вспомнить дочь, но всегда в каких-нибудь злых или уничижительных словах. Вот и получилось, что Полина боялась им говорить о беременности, тянула до последнего. Во-первых, не будут уже настаивать сделать аборт, если срок будет большой, а во-вторых, ей нужна была крыша над головой – как можно дольше.