Он так рыдал, что я, после того, как пришел в себя и выровнял автомобиль, подумал, что его хватит удар или лопнет какая-нибудь артерия. Его мотало из стороны в сторону, он лупил ладонями, хорошо, что не кулаками, по приборному щитку. Словно внутри развязался какой-то узел. Наконец, я свернул на обочину, начал похлопывать его по плечу, успокаивать. Сквозь рубашку чувствовал, какая горячая у него кожа, в нем словно пылал жаркий костер.
- Успокойся, Эл-ти. Не надо так убиваться, - говорил я.
- Мне так ее недостает, - говорил он всхлипывая, сквозь слезы, и я с трудом разбирал слова. - Чертовски недостает. Я возвращаюсь домой, а там нет никого, кроме кошки, которая плачет и плачет, и скоро я тоже начинаю плакать, пока наполняю миску тем дерьмом, которое она ест.
Он повернул ко мне красное, мокрое от слез лицо. Мне ужасно хотелось отвести глаза, но я чувствовал, что нельзя, надо смотреть. Кто, в конце концов, уговорил его вновь рассказать историю о Люси, Френке и записке под магнитом на дверце холодильника. Не Майк Уоллес и не Дэн Ратер, это точно. Поэтому я не отводил глаз. Не решался обнять его, боялся, что он заразит меня своими слезами и я тоже заплачу, но продолжал похлопывать его по плечу.
- Я думаю, она жива, вот что я думаю, - голос немного окреп, но уверенности в нем, конечно же не чувствовалось. Он говорил не о том, во что верил. В его словах слышалось другое: во что ему хотелось верить. Двух мнений тут быть не могло.
- Ты имеешь полное право в это верить, - ответил я. - Нет закона, который это запрещает, не так ли? В конце концов, ее тело не нашли.
- Мне хочется думать, что она сейчас где-нибудь в Неваде, поет в каком-то маленьком отеле-казино, - вздохнул он. - Не в Вегасе или Рено, в больших городах ей на сцену не прорваться, но вот в Уиннемакке или Эли... почему нет? В одном из таких мест. Она просто увидела объявление "ТРЕБУЕТСЯ ПЕВИЦА", и решила не ехать к матери. Черт, да они все равно никогда не ладили, так, во всяком случае, говорила Лу. А петь она, знаешь ли, умеет. Не знаю, слышал ли ты, как она поет, но умеет. Когда я впервые увидел ее, она пела в баре отеля "Марриот". В Колумбусе, штат Огайо. Или, есть другая возможность...
Он помолчал, потом продолжил, понизив голос.
- Проституция в Неваде узаконена, знаешь ли. Не во всех административных округах, но в большинстве. Она может работать в одном из трейлеров "Зеленый фонарь" или на ранчо "Мустанг". Многие женщины в душе проститутки. Лу - точно. Я не говорю, что она гуляла от меня и спала с кем-то еще, но я знаю. Она... да, вполне возможно, что она в одном из этих мест.
Он замолчал, взгляд его устремился в далекое далеко, должно быть, он представил себе Красотку-Лулу на кровати в дальней комнатке невадского борделя на колесах, Красотку-Лулу в одних чулках, ублажающего какого-то кобеля под голоса Стива Эрла и "Дьюкс", поющих "Шесть дней в дороге" или под доносящейся из телевизора мелодии "Голливудских сквайров". Красотка-Лулу проститутка, не покойница, а автомобиль, найденный на обочине, маленький "субару", купленный ею до свадьбы, ничего не значит.
- Я могу в это поверить, если захочу, - он вытер мокрые глаза внутренней стороной запястий.
- Конечно, - кивнул я, - и правильно, Эл-ти, - думая при этом о том, чтобы сказали бы улыбающиеся мужчины, слушавшие его историю за обедом, если увидели сейчас этого человека с бледными щеками, покрасневшими глазами и горячей кожей.
- Черт, я в это верю, - он помолчал, потом повторил. - Я в это верю.
Когда я вернулся, Рослин уже легла в постель, с книгой в руке и укрывшись по грудь. Холли уехала домой, пока я отвозил Л.Т. Рослин пребывала в плохом настроении, о чем меня достаточно скоро известила. Женщина с улыбкой Моны Лизы прониклась к моему другу. Чуть ли не влюбилась в него. Чего моя жена решительно не одобрила.
- Как он остался без водительского удостоверения? - спросила она и добавила, не ожидая ответа. - Сел за руль выпивши, да?
- Естественно, - я плюхнулся на кровать со своей стороны. Снял туфли. Но это было шесть месяцев тому назад, и если он продержится еще два, то удостоверение ему вернут. Я думаю, он продержится. Ходит на заседания "Анонимных алкоголиков".
Жена что-то буркнула, мои слова впечатления на нее не произвели. Я снял рубашку, понюхал подмышки, повесил в шкаф. Носил-то ее не больше двух часов, только за обедом.
- Знаешь, я никак не могу понять, почему полиция не пригляделась к нему повнимательнее после исчезновения его жены.
- Они задали ему несколько вопросов, - ответил я, - то только для того, чтобы собрать максимально подробную информацию. О том, что он мог это сделать, не было и речи, Рослин. Его никто не подозревал.
- И ты уверен, что это правильно.
- Да, уверен. Я кое-что знаю. Красотка-Лулу позвонила своей матери из отеля в Восточном Колорадо в день отъезда, позвонила на следующий день из Солт-Лейк-Сити. С ней все было в порядке. Эти звонки пришлись на рабочие дни, и Эл-ти провел их на заводе. Работал он и в тот день, когда они нашли ее автомобиль, припаркованный на дороге к ранчо неподалеку от Кейлайнта. И если у Эл-ти нет волшебного средства транспортировки, которое может в мгновение ока переносить его из одного места в другое, он ее не убивал. А кроме того, он и не мог ее убить. Потому что любил.
Рослин хмыкнула. Иной раз эта издавала этот отвратительный звук скептицизма. Даже после почти тридцати лет совместной жизни звук этот вызывает у меня желание повернуться к ней и наорать, требуя, что она отказалась, наконец, от этой мерзкой привычки. Или озвучивала свои мысли, или молчала в тряпочку. Я даже подумал, а не рассказать ли ей о том, как плакал Л.Т., как скопившееся напряжение вырвалось наружу слезами и рыданиями. Подумал, но не рассказал. Женщины не доверяют слезам мужчин. Они могут утверждать обратное, но глубоко внутри не доверяют слезам мужчин.