– Готов? – спросил он в тот раз. Я как обычно ужасно боялся, что он не успеет поймать заклинание, и что я в него попаду. Пересилив этот страх, я кивнул, и он немного отставил ногу назад, принял классическое положение волшебника в бою. – Ну, что ты встал, как пень, я совсем не такой старик, как кажусь, отпрыгну, в крайнем случае! – В его голосе не слышалось злобы, да и стариком он никогда не выглядел, может просто хотел меня приободрить. Я встал в стойку напротив него, отвёл руку назад, представил кровь, как он и учил меня. Лёгкий взгляд вниз и я увидел в своей руке небольшой шар, шар светился мерзко-пурпурным. Заклинание я уже знал отлично, так что мог не произносить его вслух. Затем я вновь перевёл взгляд на отца. Конечно, всё это я сделал невероятно быстро, просто помню каждое движение. Рукой я двинул совсем немного, а потом разжал пальцы и пурпурный шар полетел, полетел очень быстро, и я вновь подумал, что отец его не поймает, но мои опасения были напрасными.
Он сделал выпад, как обычно с неестественной скоростью, руки его рванулись друг к другу и остановились где-то на уровне плеч. Шар остановился между руками, и я увидел улыбку отца, эту улыбку я видел лишь в такие моменты, улыбку учителя, который видел достижения своего ученика. Спустя миг он развернулся и отправил шар в сухие листья, от его попадания они разлетелись. Я облегчённо вздохнул, отец всегда отбивал смертельное заклятье и всегда отправлял его в листья. Когда я вновь посмотрел на него, улыбку он уже скрыл, словно стыдился её, но сказал:
– Отлично, теперь разрушительное, на этот раз, если попадёшь в меня, оно просто пройдёт насквозь. – Я бросил рассеянный взгляд на три сломанных дерева, которые сам недавно свалил. Этого заклятья я тогда очень боялся, если бросить его напрямую, то оно просто проходило сквозь человека, но попадая в камень или другой не живой объект, заклинание взрывалось.
Мой папа всегда говорил моим братьям и сестре, чтобы они не ходили в лес во время тренировки, даже близко к нему не приближались, но мой младший брат никогда не принимал этого наказа всерьёз. Иногда он наблюдал за нами издалека, иногда подходил чуть ближе, но сегодня он совсем осмелел. Я и сейчас предполагаю, что он думал, об окончании тренировки. Да это было последнее заклинание в тот день, но оно стало фатальным.
На этот раз, для верности, я прошептал заклинание. Жужжащий объект сорвался с моих пальцев, не осязаемый и казалось неуловимый, но отец поймал его одной рукой, однако держать его дольше секунды невозможно и он бросил его вправо, жужжалка продолжила свой путь, а в тридцати метрах ударилась о дерево. Часть дерева разлетелась на маленькие осколки, и оно начало падать. Дерево стояло на небольшом холме, и мы не могли видеть то, что происходит за ним. За этим самым деревом в тот момент находился мой младший брат, Макс. Он увидел падающее дерево, побежал, но побежал по прямой, в ту сторону, в которую оно падало. В последний момент он успел что-то вскрикнуть, затем стих навсегда. Если бы он не вскрикнул, мы с отцом даже не стали бы подниматься и смотреть, его раздавленное тело так и осталось бы там лежать, пока, наконец, не обнаружилась бы пропажа. Но он крикнул, отец уже хотел мне сказать, чтобы я бросил ещё какое-нибудь заклинание, но раздался этот крик и мы оба посмотрели туда.
Первым рванул с места он, за ним я. Сказать Макс нам ничего не успел, когда мы подбежали, он уже был мёртв. Голова его и всё, что было ниже, превратилось в одно сплошное месиво, зато руки сохранились достаточно хорошо, ствол их не задел, и теперь они лежали по его обе стороны. В руке Макса был зажат небольшой красивый камушек, представлявший собой окаменевшую ракушку. Этот камень Максу подарила Сиби, мы все об этом знали. Отец зажал его в руке, прижался головой к земле и в рыданиях закричал:
– За что мне это?!! – А я стоял чуть выше на холме и не знал что делать. Никогда раньше я не видел его в таком состоянии. Я понимал, что брата уже не вернуть, брата, погибшего такой глупой смертью. Мы, с отцом молча похоронили его, потом пошли домой, а через некоторое время он зажал мне в кулак камень, что был у Макса и сказал: – Сохрани его, Валфэйр, помни Макса! – Да, этот камень до сих пор при мне, но как я уже и сказал, этого всего не будет, когда я достигну своей цели, Макс станет первым, кого я верну, это будет достаточно просто, надо будет попросить отца показать пример точности в отбивании заклинаний, после этого он уже не попадёт именно в это дерево, а значит не заденет брата.
Так нас осталось трое, а потом в одно самое обыкновенное утро мы почувствовали, что кто-то пытается разрушить мыслевой барьер. Оказалось, что колдун считал этот барьер не важным, что при этом он хотел доказать, я не знаю и наверное никогда не узнаю. Началась война, или вернее поиски того, кто ломал барьер. Отец уехал, и мы остались вчетвером вместе с матерью, ударили холода, каких раньше никогда не бывало в наших краях. Помню, как я вбегал в дом и пытался растереть замёрзшие пальцы. Нам даже не приходилось засаливать еду, что конечно было огромным плюсом, но адские холода сводили все плюсы на нет. Снега заваливали дома, даже река замёрзла, но запасов еды ещё хватало, да и огонь можно было развести. Огонь кстати горел в доме почти круглые сутки, на него и была надежда, хорошо, что дров было много. Тогда мама сказала нам, что если тронешь один барьер, то тронешь и все остальные, и видимо колдун тронул, я сам на себе это почувствовал. Мы все удивлялись только тому, что создатель не остановил колдуна, не уничтожил его, а просто спокойно наблюдал. Как-то раз мы с сестрой заговорили об этом: