Существует три классических типа привязанности:
• надежная (безопасная, прочная);
• избегающая;
• амбивалентная (тревожная).
Позже мы будем говорить и о крайних случаях: дезорганизованной привязанности и тяжелых нарушениях эмоциональных связей.
Для начала немного статистики. Исследования в разных странах показали, что у 60–65 % детей к концу первого года жизни формируется система прочных эмоциональных связей с мамой. Говоря психологическим языком, у них формируется надежный, или безопасный, тип привязанности. С папами прочная эмоциональная связь устанавливается у 55 % детей; 25 % детей оказываются вовлеченными в эмоциональные отношения с мамами по избегающему и 10 % по амбивалентному типу. Давайте рассмотрим все три варианта. Для этого нам снова нужно обратиться к классическим описаниям из психологии развития и фактам, с которыми необходимо считаться.
Дети с прочной эмоциональной связью (надежная/безопасная привязанность)
Представим себе годовалого ребенка, у которого уже сложилась система прочных эмоциональных связей с мамой. Если мама вдруг уйдет, малыш испугается, будет громко плакать и звать маму. Он всеми силами будет протестовать, не желая оставаться без нее. Ребенок попытается следовать за мамой, преодолевая все на своем пути. Когда же она вернется, наш герой заберется к ней на руки и с благодарностью позволит себя утешить. Но не пройдет и нескольких минут, как он вновь устремится прочь, увлеченный новыми впечатлениями. Он снова почувствует себя прекрасно и сможет играть в свое удовольствие. Важно отметить, что все происходящее носит стремительный характер: настроения и диспозиции сменяют друг друга, как кадры в фильме. Бывает, что дети, покинув маму слишком рано и еще не окончательно позабыв недавние горести, внезапно возвращаются в слезах и бросаются к ней в объятия. Но, получив недостающую «порцию» утешения, вновь отвлекаются и быстро находят для себя интересное занятие.
Дети, о которых идет речь, изо дня в день ощущали себя в зоне психологической безопасности. Это было возможно благодаря тому, что рядом с ними почти всегда был внимательный и отзывчивый взрослый человек – обычно мама. Как правило, у нее хватало терпения и душевных сил, чтобы в трудную минуту почувствовать и понять, что именно происходит с ребенком, и найти подходящий выход, облегчающий стрессовую ситуацию. Конечно, бывали и неудачи, когда мама сознавала, что от нее ускользает истинная причина дискомфорта и крика ребенка и суть его переживаний так и остается необъяснимой. Она действовала невпопад, несмотря на то что младенец всеми силами пытался донести до нее важную информацию о себе. Но даже в этом случае «неразумное дитя» прекрасно чувствовало само это желание понять его. И если мама делала не то, что ему было нужно, ее положительное эмоциональное участие помогало наилучшим образом пережить стресс. Несмотря на неудачи, во внутреннем мире ребенка прорастал позитивный опыт преодоления страха и беспомощности. Он чувствовал, как на смену хаосу и одиночеству вновь приходят покой и радость.
Необходимо подчеркнуть, что в основе каждого типа эмоциональной связи всегда лежит та или иная манера поведения взрослого человека по отношению к ребенку. Иными словами, определенный поведенческий стиль является необходимым условием для достижения высокого качества привязанности детей к родителям (или другим взрослым людям). Исследователи ранних детско-родительских отношений также пришли к выводу о том, что большинство родителей, чутких и отзывчивых по отношению к детям, сами выросли в близкой по духу атмосфере и восприняли этот образ действия от теперешних бабушек и дедушек грудного ребенка. Повзрослевшие дети, как правило, успешно передают следующему поколению то, что им было привито в раннем детстве: чувство доверия к миру и ощущение безопасности, желание быть для других эмоциональной опорой и вовремя «подставить плечо».
Двухлетний Юлий гуляет с папой в парке.
Они пришли покормить уток. Счастливый мальчик направляется к воде с кусочками хлеба в руках. Множество уток, увидев мальчика, стремительно пускаются вплавь прямо к нему. Часть из них начинает взлетать, чтобы опередить других. Прежде смелый и воодушевленный, Юлий пугается и, быстро развернувшись, несется с протянутыми руками к отцу, который на некоторое время берет его на руки, коротко и крепко прижимает к себе и успокаивает. Папа говорит, что мальчик испугался потому, что уток было слишком много и они слишком неожиданно все разом налетели на него. Не спуская Юлия с рук, папа направляется в сторону воды, где тот с небольшого расстояния наблюдает за утками. К нему явно возвращается уверенность, и любопытство берет свое: Юлий спускается на землю и идет к уткам, но в этот раз уже не один. Он ведет папу за руку, все ближе и ближе к уткам. Отец все время остается рядом, позволяя вести себя за руку до тех пор, пока Юлий в этом нуждается. Папа, такой большой и сильный, стоит рядом с мальчиком, который все больше чувствует себя в безопасности, освобождает руку и увлеченно – теперь уже обеими руками – бросает уткам хлеб. В конце концов утки окружают их и энергично собирают упавшие на землю крошки. Глядя на них, Юлий не замечает, как папа достает из кармана фотоаппарат, отходит примерно на несколько метров назад и делает снимки. Юлий продолжает разбрасывать кусочки хлеба, счастливый и совершенно уверенный в том, что папа стоит рядом с ним, в то время как утки окружают его все более плотной стеной. Но в том момент, когда папа окликает мальчика, чтобы сделать очередную фотографию, Юлий замечает, что утки намного ближе, чем папа. Мальчик снова пугается; он протягивает к папе руки и призывно кричит, прося о спасении. Он настолько напуган, что не решается сделать шаг. «Я здесь, все хорошо, я же никуда не ушел», – уговаривает его папа, пытаясь не испортить кадр. Лицо мальчика становится менее напряженным, а когда он видит, что папа убирает фотоаппарат и направляется в его сторону, ему сразу становится легче. Они снова стоят рядом, все вокруг приобрело свой прежний вид, порядок в мире восстановлен, и Юлий может полностью посвятить себя уткам. Он рассказывает папе, какие утки брали у него хлеб, какая из них самая симпатичная, кто быстрее всех ест. Очевидно, что присутствие отца стало для него гарантией безопасности, благодаря чему мальчик все же смог совершить это увлекательное знакомство с жизнью птиц. Когда хлеб заканчивается, утки, переваливаясь, направляются к воде. Юлий берет папу за руку, смотрит на него и говорит: «Утки всегда уходят». Дома он пересказывает маме все, что видел и узнал на пруду. В тот день Юлию едва ли удалось бы приобрести этот интересный опыт, если бы папа не был столь внимателен и терпелив, не почувствовал бы, что сын нуждается в поддержке.