И, наконец, есть шестой процесс – возрождение, эзотеризм – который не может происходить сам по себе, но представляет для нас самый большой интерес. Я чувствую, что по мере того, как человек приобретает некое «инстинктивное» узнавание преступления и избегает его, в той же мере он должен развить чувство сильного притяжения и способность узнавания в отношении этого процесса. Для этого кажется необходимым научиться распознавать и отбрасывать все его подражательные формы. Часть реальной работы школы* – это приобретение способности отличать истинную его форму от ложной.
Если человек способен очистить свое ощущение этого «эзотерического» процесса и одновременно усилить в отношении к нему свой интерес и желание, тогда, я уверен, существует возможность настроить себя в самом деле на очень большие силы, о которых мы, конечно, знаем очень мало в нашем нынешнем состоянии.
Может быть, все сказанное никак не соединяет идею о развитии чувствительности к различным процессам с идеей совести. Работа над ними кажется совершенно различной. Но, вероятно, в конце концов они должны слиться в одно эмоциональное понимание, которое может стать тем руководством, в котором мы и нуждаемся.
24 ноября 1948 года
Силы и бытие – это совершенно разные вещи, и они могут быть как развиты, так и не развиты совершенно независимо друг от друга. Под силами я подразумеваю все врожденные или приобретенные способности, от умения поднять пятидесятикилограммовый мешок до левитации по собственной воле – и даже включая повышение сознания до определенного уровня. Бытие гораздо труднее объяснить, но вы знаете, что оно означает. Существует разница в бытии, которая определяет, работает ли сильный человек для других, заставляет ли других работать на себя или слишком ленив, чтобы работать вообще. Физическая мощь принадлежит к силам; «доброта», «гуманность», «самоотверженность» и так далее – к бытию. Идея развития бытия должна быть связана с созданием совести.
Поэтому с этой точки зрения человек всегда способен поставить сознание на одну сторону, как принадлежащее к силам, а совесть – на другую, как принадлежащую к бытию. Но это не вполне правильно, поскольку выше определенного уровня сознание должно пробуждать совесть. Во Вселенной существуют определенные принципы, в отношении которых никто не может стать сознательным без соприкосновения с совестью.
22 декабря 1948 года
Чтобы прийти к какому-то выбору, каждый должен испытать себя самым глубоким образом; и эта необходимость – лучшее, что может случиться с человеком, даже если он не чувствует себя к этому готовым. Каким-то образом мы должны найти в себе совесть, если мы сумеем это сделать, она скажет нам, каким должно быть наше отношение. Ничто другое – ни послушание, ни подражание, ни логика, ни страх – не поможет. При решении любых вопросов мы должны как-то растрясти совесть, чтобы она проснулась. Нет иного руководства, кроме нашей совести или ближайших к ней – глубочайших внутренних убеждений. Совесть – это единственная вещь, которую мы должны найти, и она никогда нам не изменит.
26 мая 1949 года
Короткая вспышка совести заранее точно нам говорит, каких последствий можно ожидать от различных целей. Пока она работает, существует только одна цель – все другие обычно становятся невозможными до тех пор, пока совесть снова не погрузится в сон. Именно поэтому когда на секунду человек узнает, что именно ему нужно, очень важно сделать необходимое сразу же, пока совесть вновь не уснула, и ее не заменили другие аргументы. Ибо каждый раз, когда совести слушаются, она, кажется, возвращается все легче, однако если ее игнорируют, она становится менее чувствительной и все труднее пробуждается.
Возможно, на самом деле все это нельзя называть совестью в полном смысле, ибо если бы это было так, это было бы невыносимо. Но это лишь указание на совесть, так сказать, намек на нее. Движение сердца так быстро, так неуловимо – в этом вся беда. Поэтому, если не слышать сердце постоянно, то движение ума всегда его затопляет.
Мы уже говорили, что совесть – это «эмоциональное понимание правды о себе в некий отдельный момент». Все дело как раз в этом присутствии голоса совести. Вот почему все общие идеи о совести столь опасны – они легко могут служить удерживанию ее в более глубоком сне, чем обычно.