— А что же он больше нигде не работает, раз денег не хватает? — я продолжал расспрашивать словоохотливую бабушку.
— Пошто нет-то, работает… сутки через трое охранником на нефтебазе неподалеку… И Семен там с ним. Охранники третьей категории они! — она важно подняла вверх указательный пальчик, преисполненная уважения. — Говорят, это у них такая легенда прикрытия. О как! Но вы, пожалуйста, никому!
Мы пообщались еще несколько минут, однако больше бабушка не знала ничего. Но уже этого было более чем достаточно. Получат спецагенты от Вики на суде, ох и получат.
Как они утверждали в протоколе допроса: «Я случайно проходил мимо, ко мне подошел ранее незнакомый полицейский, попросил принять участие в осмотре автомобиля, рядом оказался еще один прохожий, которого я не знал, ему полицейский тоже предложил», и так далее.
А обманывать не-хо-ро-шо. За ложные показания даже уголовная статья есть, хотя судят по ней очень редко.
Уходя, я решил проверить почтовый ящик гражданина спецагента. Кое-какими навыками домушника я владею (жизнь заставила) и отмычки у меня почти всегда с собой. Простенький замок сдался элементарно, а внутри обнаружилась бумажка, которую я готов был расцеловать: повестка на допрос к следователю по какому-то уголовному делу в качестве свидетеля.
Все понятые должны допрашиваться следователем, и этот — не исключение. Хотя непонятно, зачем слать повестки, таких людей оперативники обычно сами привозят. Или просто дают понятому расписаться в уже напечатанном протоколе. Ну да мне без разницы, почему так произошло.
После я съездил к Семену, но его там никто не знал, и по указанному адресу жили другие люди, квартиросъемщики. Вероятно, он обитал в другом месте с какой-нибудь бабой, а эту квартиру сдавал. Еще один маленький прокол — неправильно указал фактическое место проживания.
Я позвонил Вике (она наконец-то вышла из зала суда) и поведал ей о своих находках. Она обрадовалась не меньше меня и сказала, что прям сейчас напишет ходатайство о вызове в суд понятых.
— Только бы судья не подвел! — воодушевилась она.
— Не думаю, — возразил я. — В таком возрасте люди уже не меняются. Все будет нормально.
Набрав по телефону еще нескольким знакомым, узнал, что уголовное дело, по которому вызывают Алексея, тоже по наркотикам, и материалы в следствие поступили не откуда-нибудь, а из Главного управления по борьбе с ними, где и трудились героические подбрасыватели героина Роману.
Все сходится. Все ниточки ведут к одному.
Теперь надо узнать об этом загадочном Игоре, оперативнике, который пока что выглядит ключевой фигурой. И я поехал в Управление собственной безопасности.
Есть такая полицейская организация, в обязанности которой входит ловить преступников в погонах, отчего ее никто не любит. Служба в ней считается чем-то не очень приличным, хотя перейти в нее хотят очень многие.
И зарплата повыше, и власти побольше. Да и взятки работающие здесь берут тоже, хотя и не так явно, как в других структурах. Илью, заместителя начальника одного из отделов, я знал не особо хорошо, но достаточно для того, чтобы в разговоре с ним называть вещи своими именами.
Я рассказал ему о деле Левшина. Он пару минут сидел, задумавшись, потом поделился:
— О Смирнове мы знаем давно. Личность он темная и мутная. Деньги любит. Эта любовь стоила ему карьеры — когда хотели его повысить, мы не пропустили. Теперь так и будет до старости в операх бегать. Хотя он, такое впечатление, не слишком из-за этого и переживает. Как говорится, ближе к земле — ближе к деньгам. Второй опер, который был с ним, никто и звать его никак. Молодой пацан, исполняет указания старшего товарища, учится у Игоря. Ничему хорошему тот его не научит… поэтому шансы, что в будущем пацанчик сядет, весьма велики.
Он на секунду отвлекся и сбросил телефонный звонок.
— Что за татуировки у Смирнова и у других, мне неизвестно. В принципе, они не запрещены, хотя и не приветствуются. А насчет дела Левшина… Не возьмемся мы пока. Подозрений недостаточно. За что зацепиться, неясно. Начальство не даст нам тратить время и силы на такое. Мы работаем за показатели, а не за что-то другое. И делаем их на гораздо более простых делах. Вымогает полицейский деньги с коммерсанта — тот сбегал к нам, получил меченые волшебным ультрафиолетом купюры, отдал сотруднику, тут же мы его и хлопнули. Работы немного, а «палка» есть. Вот так и живем. Подобных дел достаточно. В полиции сейчас, сам знаешь, кто работает. Люди с горящими до денег глазами.
— Это понятно, но все-таки…
— Если будет что-то конкретное, мы, конечно, все сделаем. А пока — увы.