— Да…
— У тебя такое уже было?
— Нет, первый раз. Даже не знаю, с чего вдруг.
— Как зовут твоего парня?
— Олег… он хороший. Не трогай, пожалуйста, его.
— Почему ты решила, что я с ним что-то хочу сделать? — удивился я.
— Не знаю… интуиция.
— Женская?
— Ага… она самая…
— А кто он? Как вы с ним познакомились?
— Как все знакомятся… давай потом, у меня язык не ворочается… дай отдохнуть немножко… — произнесла Оля и закрыла глаза.
— Хорошо, — вздохнул я.
У меня промелькнула мысль — а не может ли быть так, что приступ этой слабости связан с исчезновением мясного страшилища из тумбочки? По времени совпало.
Позвоню-ка я специалисту по фамилии Нечаев. Может, чего подскажет.
Я отошел в сторону (на приличное расстояние, чтоб Оля ничего не услышала), и взял телефон.
— Альберт, приветствую…
— Добрый день! У тебя что-то стряслось? Голос странный…
— Да, есть немного…
И я рассказал о парне Оли и о своей находке в прикроватной тумбочке.
— Он куда-то срочно умчался, якобы за лекарством. Мне сейчас не очень удобно что-то предъявлять, потому сестре плохо. К тому же я, наверное, зря сжег куклу. Есть видео, но когда демонстрируешь что-то живьем, доходит лучше. Сомнения быстрее испаряются. Но я абсолютно уверен, что он при помощи куклы привязал сестру к себе. Она такой не была. Оля — девочка свободолюбивая.
— Все ты правильно говоришь! — ответил Нечаев. — Здесь та самая «магия ночи», которую мы обсуждали. Кукла — что-то вроде антенны, проецирующей волю одного человека на другого. Он хочет не семейной жизни, а того, чтобы женщина ему полностью подчинялась, была его рабом. Вот и все. А когда давление резко прекращается, тот, чья на чью волю влияла кукла, некоторое время плохо себя чувствует. Слабость, головокружение, и все такое. Но скоро это пройдет.
— Теперь у меня есть полное право с Олегом что-то сделать.
— Ну ты там поаккуратнее… Но право да, есть. За такое надо людей наказывать, и жестко. К тому же…
— Что?
— Как ты думаешь, за чем он уехал? — проговорил Нечаев.
— Не знаю. Сказал — за лекарствами, но это какая-то глупость.
— Он знает, что кукла перестала работать, хотя о причинах этого не догадывается. Скорее всего, он помчался за другой, чтобы заменить эту. Вот и обещанное лекарство. Конечно, девушке сейчас станет легче.
— Точно. Я и не подумал… как все просто. Ну, пусть приезжает. Мне же проще будет. А то я думал, как доказать сестре то, что он ублюдок… а теперь доказательства сами идут в руки. Кстати, действительно идут. Приехал. Отключаюсь.
На плече Олега висела небольшая сумка (при том, что он уезжал без нее). Посмотрев с помощью магического зрения, я убедился, что Альберт прав — аура от сумки шла такая же мерзкая, как та, которую я заметил в спальне сестры.
Он подбежал к нам и достал из кармана какие-то таблетки в упаковке.
— На, это тебе поможет!
Оля протянула руку, первым к таблеткам успел я.
— Поможет, говоришь, — сказал я, выхватывая лекарства из его пальцев. — Не думаю.
Олег уставился на меня возмущенным взглядом.
— Это что еще такое⁈ — заорал он.
— Паша, пожалуйста, не надо! — чуть слышно произнесла Оля. — Что на тебя нашло?
— Нет, Оль, «нашло» как раз на тебя. Я сейчас все объясню.
— Показывай, придурок, что у тебя в сумке, — злым и невежливым голосом приказал я Олегу.
— Кто ты такой, чтобы мне приказывать? — взвился тот. — Это мои вещи, слышишь, клоун!
— Открывай сумку, или ее открою я. Мне известно, что в ней находится.
— Что тебе известно? Ты ясновидящий?
— Вроде того. Открывай. Пусть девушка посмотрит.
Он обернулся к Оле.
— Извини, я понимаю, что он твой брат… Но он конченый хам и с головой явно не дружит. Похоже, тебе не повезло с родственниками.
И он ударил меня.
Ну, как ударил… попытался! Махнул правой в сторону моей головы. Парень он крупный, где-то, похоже, тренировался, что-то умел… но не жил моей волчьей жизнью.
Бить кулаками, на самом деле, надо уметь. Удар должен быть направлен либо в челюсть, либо, в крайнем случае, в висок. Косточки в человеческих пальцах тоненькие, и если они попадут в голову не под тем углом, или, например, в лоб, то не факт, что голова пострадает сильнее. На боксеров смотреть не надо, у них перчатки и бинты, да и то, травмы регулярны.
И все это еще цветочки, если вам предстоит драка с таким негодяем и специалистом по подлым приемам, как я.
Короче говоря, я поднял согнутую левую руку так, чтобы кулак угодил в мой локоть. При должной сноровке это не слишком трудно, и через мгновение в воздухе, как мне показалось, раздался треск ломающегося Олежкиного пальца.
Действительно ли он прозвучал так громко — не знаю, но Олег схватился за руку, пострадавшую от столкновения с локтем, и даже присел от боли.
Оля вскрикнула.
— Все понял или мне ударить тебя? — спросил я у Олега.
— Не надо, — простонал он.
— Скажи «пожалуйста». А то мне очень хочется, не могу себя сдерживать.
— Пожалуйста, — пробормотал он, глядя в сторону.
— Давай договоримся так, — произнес я. — Или ты показываешь нам то, что у тебя в сумке, добровольно, или я открываю ее, и если там лежит шевелящаяся мясная кукла, ты ее сейчас сожрешь. Идет?
— Что там лежит? — изумленно спросила Оля.
Парень ничего не отвечал. Стоял, держась за свой кулак. Лицо кривилось от злости и боли.
— Ну же, открывай.
Придерживая сумку окровавленным кулаком, Олег расстегнул молнию.
В сумке находилась картонная коробка. Ее трогать он не захотел.
— Нет уж, нам интересно, что там.
— Открывай сам, — скривился он.
— Уверен? — спросил я. — Не пожалеешь?
— Пристрелю прямо здесь, — ласково добавил я, расстегнув куртку и показав «500-й».
Оля ахнула, но я в ее сторону и не посмотрел. Убивать я, конечно, никого не собирался, но заставить испугаться этого ублюдка хотелось очень.
— Сядешь на пожизненное, — пробормотал он.
— А твой череп разлетится на мелкое крошево, — ответил я. — Можешь спросить у Оли, насколько я сумасшедший.
— Хорошо, — проскрипел зубами Олег и разорвал коробку.
Там шевелилась такая же кукла, которую я нашел в тумбочке. Один к одному. Стопроцентная копия.
— Расскажи нам, пожалуйста, что это, — вложив во фразу всю свою вежливость, попросил я.
— Магическая кукла.
— Из мяса?
— Да. Кровавый голем. Маленький.
— А для чего он тебе?
— Увлекаюсь мистикой, — пожал плечами он. — Но никому говорю об этом, даже Оле.
Она вскочила с лавки. Ей явно стало лучше, хотя никаких лекарств она не принимала. Глаза стали странные, будто помутневшие. Она вцепилась мне в плечо.
— Паша, оставь нас, — заговорила она, — тебе же ясно объяснили, что просто кукла, магическая кукла, в ней нет ничего плохого… Зачем ты мешаешь мне жить? Что я тебе сделала?
— Тебе, я смотрю, уже хорошо? — мрачно осведомился я у нее.
— Да, все хорошо, очень, хорошо, — зачастила она. — Уходи пожалуйста, уходи, сейчас ты тут не нужен, мы любим друг друга, Олег очень хороший, он подсказывает мне, говорит, как надо делать правильно, я слушаюсь его, он старше меня, умнее…
— Заткнись, — прервал я ее. — и смотри.
Я вытащил нож, взял куклу — до чего ж она мерзкая! — и разрезал ее пополам.
Оля вскрикнула, схватилась за голову и упала обратно на лавку.
— Что с тобой? Тебе опять плохо? — осведомился я. — А знаешь почему?
— Нет… — прошептала Оля. На ее глазах появились слезы, но зато они стали не безумными, как секунду назад.
— Потому что такая штука стояла у вас в спальне. Вот, смотри, — и я показал ей видео со смартфона. — С помощью нее этот придурок получил доступ к твоей голове. Вспомни все, что ты знаешь о магии. Наверняка всплывут слухи о таких вещах. И сообщу тебе по секрету — эти слухи правдивы. Я консультировался.