— Хорошо, — ответил я. — Но, думаю, все будет гораздо проще. Сейчас мы покажем его фотографию, и большие шансы, что вы его знаете.
— Давайте попробуем, — согласился граф.
Вика достала свой маленький «походный», как она его называла, ноутбук, и на экране появились фотографии с видеокамер завода.
Арсеньев долго вглядывался, но потом покачал головой.
— Нет, он мне не знаком. По университету я его знать не мог, он старше меня, и отучился раньше — если он вообще был здесь, конечно. Я надеялся, что встречал его где-то еще… но увы. Поэтому я сейчас попрошу вас дойти до декана факультета огненной магии, возможно, он разберется в этом лучше.
Арсеньев позвонил кому-то и сказал ему, что сейчас придут от него люди и что им надо помочь.
— Поднимитесь на четвертый и налево по коридору. Граф Лазарев Николай Андреевич, декан. Лишних вопросов он задавать не будет. Николай Андреевич здесь чуть ли не самый старый сотрудник, если и он не знает…
Граф развел руками.
— Будем дальше думать, как поступить. Но мне эта ситуация очень не нравится. Сложно представить, что кто-то мог развить такие навыки в одиночку, не общаясь с коллегами, и не попадая в поле зрения комитета Имперской безопасности, сотрудники которой сразу бы с нами связались. Поэтому давайте не прощаться. Если Николай Андреевич вам поможет, очень прошу вернуться ко мне и рассказать о том, кто это. Если нет… все равно снова зайдите ко мне, это в наших общих интересах.
Глава 4
Кабинет Лазарева мы нашли быстро, но он оказался заперт. Непонятная ситуация — ему ведь только что звонили! К счастью, мимо прошел кто-то из преподавателей и сообщил, что он «в спортзале», а сам «спортзал» находится в подвале.
— Но вы там поосторожней! — сказал мужчина, посмотрев на нас с некоторым сомнением.
Очень интересно, что он имеет в виду. Ну да сейчас узнаем.
Вторая лестница — поменьше главной, и совсем не мраморная — привела нас сначала на первый этаж, а потом через железную дверь с надписью «не входить, опасно для жизни» мы спустились еще дальше, в темные коридоры, выложенные из красного необработанного камня.
Лампочки светили лишь кое-где, зато сильно пахло горелым и издалека доносились отголоски взрывов или сильных ударов.
— Может я все-таки воспользуюсь даром? — спросил я Вику. — Кроме нас тут никого.
— Лучше не надо, — попросила она. — Ничего любопытного все равно не увидишь.
В подземном коридоре оказалось несколько дверей — но заперты были все, кроме одной, последней, из замочной скважины которой вился легкий дымок.
Когда мы подошли, за ней что-то громко рвануло, но потом наступила тишина. Я сразу вспомнил посещение кабинета эксцентричного прокурора. Но здесь ситуация поинтереснее. Не летающие ножи, а что-то другое, калибром куда больше.
Я приоткрыл дверь и увидел огромный каменный зал размером с половину футбольного поля, а с краю его — маленького бородатого старичка. Рост его едва достигал полутора метров, зато борода опускалась почти до пояса. Прямо-таки сказочный персонаж. Единственное, одет не по форме — в костюм с галстуком.
В бороде человека тлело несколько искр. Откуда они взялись, ясно стало очень быстро: человек взмахнул руками, и в воздухе перед ним возник огненный шар — наподобие того, который мне удалось подстрелить, только впятеро больше.
Дедушка махнул еще раз, и шар полетел вперед, абсолютно по прямой, будто на него не действовало земное тяготение. Затем он ударился о стену и с грохотом взорвался. Именно эти звуки мы слышали, когда спустились в подвал.
Вот такой здесь спортзал. Своеобразный. Не бегают здесь, не таскают гири и не подтягиваются, а забавляются с заклинаниями. Из-за этого преподаватель и советовал соблюдать осторожность.
Не знаю, какие заклинания сегодня практиковал Николай Андреевич (а это был, вне всякого сомнения, он), но сейчас мы увидели знаменитый огненный шар — классическое и главное заклинание магов этой стихии. Страшная штука. И взрывается, и обжигает, и летит на приличное расстояние. Не хотел бы оказаться на его пути.
Старичок нас увидел и улыбнулся.
— Это вы от Арсеньева? Я забыл ему сказать, что пошел в подвал. Люблю лето! Никаких тебе занятий, никаких студентов… можно вспомнить молодость!
Мы сообщили друг другу, как кого зовут, и Николай Андреевич предложил поговорить или здесь, или подняться в его кабинет.
— Можно и тут, — пожал плечами я, — нам надо показать кое-какие фотографии. Но перед этим я хочу кое-что пояснить.
И я рассказал декану о пожаре на заводе и последующем убийстве.
Николай Андреевич стал пунцового цвета, как недавно брошенный им огненный шар, но ничего не ответил. Вика достала ноут, и на экране засветилась физиономия мага-убийцы.
— Знаете его? — спросил я.
Лазарев помрачнел еще больше, вздохнул, отошел подальше от нас и снова швырнул огненный шар в стену. Немного успокоившись от этого, он вернулся к нам.
— Конечно, знаю. Как не знать.
— Учился здесь?
— Да. Был отчислен, и год пробыл в клинике, где ему капали препараты, убивающие магию. Но, похоже, он сумел с этим справиться. Пойдемте все-таки в мой кабинет. Поговорим в спокойной остановке.
Мы направились к двери, но когда до нее оставалось несколько шагов, Лазарев сказал «извините», вернулся в центр и швырнул еще пару огненных шаров.
— С плохими новостями вы пришли, — сказал он, когда мы поднимались по лестнице. — А мало что так успокаивает, как огненная магия.
Его кабинет оказался почти таким же, как у заместителя ректора, но, к моему удивлению, гораздо богаче. Мебель — только из красного дерева, на стенах картины, а на полке стоял аквариум, в котором вместо рыбок жила огненная саламандра — я однажды такую видел в зоопарке. Пищу, которую едят люди или животные, она не употребляла, зато в нижней части аквариума виднелась замаскированная камнями горелка — греясь в пламени, саламандра получала энергию для жизни. Интересное существо, но брать ее в руки не хочется.
Кстати, ожогов у Лазарева я не заметил. Ни одного, хотя огненный маг без них обойтись не мог. Может, владел каким-нибудь заклинанием регенерации тканей, может, еще что-то.
Хотя сейчас это было абсолютно неважно. Меня интересовало имя колдуна-убийцы и рассказ, кто он такой.
— Барон Низов Алексей Олегович, — сказал декан. — Как странно, столько лет прошло, но я помню. Ему сейчас около шестидесяти. Он был одним из самых талантливых на факультете. То, до чего другие доходили месяцами, он изучал за пять минут. Я тогда работал простым преподавателем, и не мог поверить своим глазам. Природным даром он обладал потрясающим. Увы, насколько он был силен в магии, настолько же он был и жесток. Причинить кому-то боль для него ничего не стоило. К тому же, его амбиции превосходили его талант.
Лазарев развел руками.
— Занятия магией являлись для него лишь трамплином к чему-то большему. Маг легко может рассчитывать на безбедную жизнь и высокое положение в обществе, но ему оказалось этого мало. В двадцать лет он стал феноменально высокомерен. У него происходили постоянные стычки с другими учениками, и он попадал в разные истории. Мы это терпели в надежде на то, что он повзрослеет и образумится, но…
Декан замолчал и стал молча смотреть смотреть в окно. Мы с Викой подождали минуту, и потом я спросил:
— Но что?
— Он занялся запрещенной «темной магией». А именно, начал в тайне от всех ставить опыты по трансформации живых организмов. Снял какой-то заброшенный сарай, и начал там проводить исследования. Вскрылось сие случайно.