О Калленах и Эдварде я не могла забыть так быстро, конечно, нет, я лишь предпочла не думать пока о них, потому что так легче.
Деметрий прав: они не придут ко мне, они меня не спасут. Если бы они того хотели, они бы это уже сделали. Я им просто надоела, я им больше не нужна. Нет, я вовсе не начала вдруг их ненавидеть, или злиться, просто осознала, что мне действительно нужно смириться. От меня ничего больше не зависит, Эдвард не захотел быть со мной, он меня оставил, ну, что я могу поделать с этим? Но у меня вся жизнь, вечная жизнь впереди, и это глупо - потратить ее на боль, разочарование и горе по тому, кто, должно быть уже забыл меня.
Я должна попытаться стать счастливой.
…
Спустя некоторое время, когда я привела себя в относительный порядок, мы с Деметрием отправились погулять. Не скажу, что на душе установились спокойствие и благодать, но стало как-то не то безразличнее, не то тише. Просто от осознания, что началась моя новая жизнь, не та, которую я выбрала сама, а просто новая.
Мы молча вышли на улицу. Вечерело. Деметрий повел меня куда-то вниз по улочке. По дороге он рассказывал мне историю города и историю Вольтури. Часть информации я уже слышала от Карлайла, но в большинстве своем она была для меня нова, и оттого – крайне интересна. Вообще, это любопытно - узнать мнение «изнутри», то есть, мнение, отличное от того, что привили мне Каллены.
Общаться с Деметрием оказалось довольно интересно. Он много знал и знания свои не прятал. К тому же, он во всем старался учитывать мое мнение, и это располагало.
Ближе к ночи я поняла, что начинаю чуть подмерзать. Парень заметил это и отдал мне свой пиджак. Сама не знаю почему, но я зарделась. Деметрий заметил мое смущение и рассмеялся.
- Что? – чуть насуплено спросила я.
- Белла, ты просто чудо! Находка для любого, - довольно громко ответил он, а потом едва слышно добавил, - как этот Каллен тебя упустил, я не понимаю!
- Что ты имеешь в виду? – удивленно поинтересовалась я.
- Ты смутилась. Я отдал свой пиджак замерзающей тебе, и ты смутилась. Ты настолько невинна и чиста, что этот жест доброй воли от никогда не мерзнущего вампира в твоих глазах принял масштабы рыцарского подвига. Ты так не избалована мужским вниманием…
- Что? – вспыхнула я. - Это на что он намекает? – Ты хочешь сказать, что я никому не… что? - я не находила слов для того, чтоб выразить все свое негодование.
Деметрий усмехнулся и схватил меня за руку, не давая уйти:
- Да успокойся ты, буйная, - улыбнулся он, - не это я хотел сказать. Может, тебе неприятна эта тема, но давай вернемся к Калленам. Ты знаешь, мне кажется, ты потому в него и влюбилась, что вел он себя как настоящий джентльмен. Весь томный, туманный и загадочный. Ах, да, еще и учтивый без меры. Приторный. Даже смешно. Ты не любишь его, нет. Не его самого, а лишь его отношение к тебе что ли, его фантастический образ, которого нет на самом деле, я не говорю, что это неважно и глупо. Просто он выигрывал на фоне всех тех гормональных подростков, которых ты видела изо дня в день. Он казался тебе принцем из сказки. Но это не так. Он – не принц.
- А кто он? – вспылила я, - Монстр? Тогда и ты такой же! Что ты пытаешься сказать? Что я глупая дурочка, влюбившаяся в красоту и очарование вампира? И что из того?! Даже если это и так? Что? Это не твое дело! – почти прокричала я.
Меня трясло. Кто он такой, этот Деметрий Вольтури? Я открыла ему часть своей души, я была с ним откровенна! А что получила взамен? Обвинения в том, что не имела отношений ни с кем до Эдварда и потому не поняла, что мои чувства какие-то не такие, да и избранник – не то, что мне нужно? Я не стала бы говорить об этом с Рене, или с лучшей подругой, а с ним, молодым парнем, - тем более. Как он не понимает, что это… неприлично, в конце концов, спрашивать о таком! Или он намеренно пытается меня смутить и вывести из себя?
- Белла, - назвал он меня по имени, - не реви, прошу тебя, не начинай реветь. Я вовсе не считаю, что твои чувства к нему неправильные, нет, просто он не любил тебя и не любит. Прости, но это так. Его поведение по отношению к тебе – лишь рядовая вежливость, ничего более. Та самая, какая была принята по отношению к девушке всего век-полтора назад. К любой девушке. Одни вампиры меняются. Немного. Как-то приспосабливаются к изменениям времени и социума, другие – нет. И Каллен из последней категории. Хотя это плохой пример, и я утрирую, но если завтра станет нормой ходить по улице без одежды, он будет так же безукоризненно одет, будет открывать двери дамам и говорить приятные слова. Потому что это – банальная вежливость, учтивость. Если бы у тебя был опы… кхм, если бы ты умела отличать любовь, желание, учтивость, воспитанность - все это, ты бы поняла, что Эдвард не испытывает к тебе ничего, кроме интереса. И тогда, возможно, ты сама не полюбила бы его. Ведь ты влюбилась именно в эту его отличность от других парней, в его галантность, - быстро говорил он мне, словно пытаясь меня убедить.
Может, он был и прав, кто там разберет, но я-то чувствовала любовь к Эдварду, я все еще любила!
- К чему ты это мне говоришь? - почти прошипела я, пытаясь вырвать свою руку из его ладони. Безуспешно.
- Сам не знаю, если честно. Мне просто жаль видеть, как молодая и красивая девушка, у которой впереди вечность, страдает от любви к тому, кто ее не достоин. Он не заслуживает ни любви, ни этой девушки.
- А кто тогда заслуживает? – прокричала я.
- Кто-то, кто будет любить тебя по-настоящему, кто не сможет тебя отпустить, кто будет рад сражаться с миром и с чем угодно, лишь бы ты оставалась рядом. А Каллен не такой! Я не знаю, чего именно он так испугался: нас, наказания, еще чего-то. Или он просто не был уверен в том, что вы – идеальная пара. Ну, в последнем случае, он, значит, понимал, что не любит, потому и сбежал.
- Нет, нет, - печально прошептала я, - он просто хотел спасти мою душу…
- А-а, узнаю идеализм доктора Каллена, ну конечно. Только вот сам Карлайл свою жену обратил, о душе ее не подумал. Ни о чем не подумал! Может, эгоистично, но он любил и любит ее. Боже, какое счастье, что Карлайл не психолог! Мир бы этого не пережил!
- Карлайл считает, что у вампиров есть душа. Эдвард не согласен с ним, он думает, что вампиры – бездушные твари, - прошептала я.
Боль от моей потери возвращалась…
- Посмотри на меня! Посмотри! – потребовал он, а я подчинилась, - Карлайл любит свою жену, Аро обожает Сульпицию, Кай готов весь мир уничтожить ради Афинодоры. Тот, кто любит, обязательно имеет душу. И никак иначе. Мы другие телом, но не душой. Все наши страхи, тревоги, переживания и радости остаются и после обращения. Мы остаемся почти прежними, по крайней мере – внутренне. Мы просто перестаем стареть, ничего более. И я сам уже жалею, что завел этот разговор. Прошу меня извинить, моя шутка была неудачной, я никак не мог предположить, что ты отреагируешь подобным образом, но, как мне видно теперь, твоя болезнь по имени «Эдвард Каллен» гораздо серьезнее, чем я подозревал раньше. Теперь мне видно, что ты переживаешь не просто расставание, а неразделенное чувство, одиночество. Я, может, мало в этом понимаю, только знаю наверняка, - вампир не может покинуть ту, которая является его вечной любовью. Не может, и все тут! Когда Сульпиция нервничает или обижается, Аро на коленях перед ней ползает, и плевать ему, что про него подумают! Когда Эдвард встретит свою половинку – он ее обратит, обратит не задумываясь! И я говорю это не для того, чтобы обидеть тебя, или носом ткнуть, ты просто должна понять, что он не любит тебя вампирской любовью, может, у него был интерес, и он сперва сам не разобрался в своих чувствах. Мне не понять, но тебе нужно просто его забыть. Переболеть. Отпустить. Смириться с тем, что он тебя никогда не полюбит, что вы теперь в разных мирах. Все! Пошли домой! – он твердо припечатал последнюю фразу и потащил меня к замку. Не слишком быстро, но мне приходилось торопиться, чтобы успеть за ним.
Я из последних сил старалась не разреветься. Мне не хотелось показывать перед ним свою слабость, сама не знаю, почему.