А ещё… А ещё я и предположить не мог, что вот так лежать — лицом в подушку, с зафиксированными руками, да ещё и под жадным, ощупывающим взглядом брата — может оказаться до такой степени возбуждающим действом.
Скрипнул стул. Я медленно выдохнул. Считать секунды — сколько их там прошло из шестисот — я не стал.
— Знаешь, Карвер, — голос Гаррета придавил меня сверху не хуже его самого, — ты сейчас просто охуительно выглядишь. Полуголый, связанный… Лицом вниз… Послушный такой… Послушный ведь, да?
Я заскулил в подушку.
— Как ты хочешь, — вырвалось это почти против воли, само по себе — просто я не знал, что сказать, и первым пришло в голову именно это. Я даже испугался слегка, а потом понял: бояться нечего. Я же уже решил, что меня на Гаррета всегда и всего хватит.
Он усмехнулся:
— Хороший ответ. А я хочу… — пауза прокатилась по мне огненным шаром, — а я, Карви, хочу, чтобы ты лежал и меня ждал. И чтобы подумал, почему лежишь и ждёшь.
— Воспитываешь? — слетело с губ. Гаррет хмыкнул:
— Воспитываю, Карви, воспитываю. И имею на это, между прочим, полное право.
Да. Конечно. Имеешь.
Со стоном выдохнув всё в ту же подушку, я обмяк и попытался дышать более или менее размеренно.
Каким-то краем сознания я понимал: серьёзные цели вроде изначальной — действительно научить меня оставаться с холодной головой, научить самоконтролю и всё такое — он преследует только отчасти, и в основном просто демонстрирует мне, во-первых, что первый раз последним не будет, а во-вторых — что можно ещё и так. И в следующий раз ещё что-нибудь продемонстрирует, от чего я опять в штаны спущу, да что ты будешь делать…
И мне, надо сказать, очень хотелось, чтобы он продемонстрировал. И пожёстче, чем сейчас — его жёсткость мне нравилась, подобное распределение ролей казалось правильным, несмотря на все остатки моих комплексов, и хотелось ещё. Больше. Сильнее.
И — в конце-то концов — меня почти уже не пугала перспектива того, что когда-нибудь я нарвусь уже не на ограничение подвижности и запреты, а и вовсе на порку, например. И чего сначала испугался, даже понять не мог. Больно будет? Блин, он меня сейчас несколько раз укусил до засосов, и это местами тоже было больно, и что я, буду врать себе, что мне не понравилось?
Вот он мне снова что-то запретит, я по рассеянности нарушу запрет, а Гаррет вытащит ремень, спустит с меня штаны, придавит коленом к кровати…
И снова выдаст что-то про «имею право». Скажем, «старший брат имеет право наказывать младшего, Карви».
Блядь.
Член мои фантазии одобрил. И пришлось всеми силами сдерживаться, чтобы и впрямь не потереться о постель, а то ещё и впрямь нарвусь — раньше, чем хотелось бы. Казалось куда более верным растянуть удовольствие и сходить с ума от дальних перспектив, чем получить всё в ускоренном темпе.
— Скучаешь?
— Не-а, — выдохнул я. — Фантазирую.
Раскатистый смешок братца вырвал у меня ещё один стон. Я беспомощно дёрнул руками и тут же обмяк.
— Расскажи.
Еба-а-ать, что ж ты делаешь-то!
Лицо у меня, кажется, пылало. Во всяком случае, подушка была очень горячей, и я слегка дёрнул головой, смещаясь в сторону.
— Ты меня наказываешь, — честно сообщил я, пытаясь унять совершенно неуместный стыд. Гаррет хмыкнул и, судя по звуку, поднялся со стула:
— Полагаю, не в угол ставлю. Как и за что?
— Ремнём, — не менее честно признался я, кожей чувствуя его приближение. — А за что — я не… не нафантазировал, вот.
И в следующий миг вздрогнул от неожиданности — брат резко схватил меня за бёдра и дёрнул вверх, вынуждая встать на колени и локти.
— И у тебя стоит, — с удовольствием констатировал он, поглаживая мою поясницу. Я согласно заскулил — вряд ли обещанные минуты прошли, но я уже с ума сходил без каких бы то ни было прикосновений Гаррета. — На эту фантазию. Что, Карв, был плохим мальчиком, просишь старшего научить тебя уму-разуму?
Я захныкал. Даже его вечное зубоскальство сейчас не было неуместным. Абсолютно наоборот.
— Н-не сейчас. Пожалуйста.
Гаррет снова усмехнулся:
— Ладно. Не сейчас. Сейчас ты хорошо себя вёл.
Выпалить пришедшее в голову: «А мне за это полагается поощрение?» я не успел.
Снова уронив меня на живот, Гаррет рывком стянул мои штаны и трусы, развёл мне ноги и лёг между. А в следующий миг я забыл, как дышать, и почему не взорвался изнутри, просто не знаю — он раздвинул в стороны мои ягодицы и коснулся языком. Раз, другой, третий, обвёл по кругу и принялся вылизывать. Основательно и старательно, при этом крепко ухватив за бёдра — тереться я всё ещё не мог.
Толкнулся внутрь несколько раз, вернулся к процессу — а я уже даже не стонал, даже не скулил — я подвывал от обрушившихся на меня ощущений, от невозможности кончить, от того, насколько мне было хорошо, и от абсолютного незнания: я хочу, чтобы он наконец прекратил это, или чтобы продолжал, продолжал, продолжал, пока ему не надоест, пока я всё же не выдержу, не двину бёдрами, сбрасывая хватку, и не кончу от пары движений о покрывало.
Напоследок прикусив мне кожу прямо под ягодицей, Гаррет тяжело навалился сверху — ни шевельнуться, ни вздохнуть — и прошептал:
— Ну что, трахнуть тебя?
Изо рта полились мольбы. Я не очень хорошо понимал, что именно говорю — зову его по имени, бормочу извечные «да, пожалуйста», ещё что-то — всё сузилось до ожидания того, что ещё чуть-чуть — и он наконец-то мне вставит.
И я правда был готов умолять об этом. И таки умолял, кажется.
Потому что он опять ухмыльнулся со словами: «Ну раз ты так просишь…», выгреб смазку из верхнего ящика тумбы и вогнал в меня сразу два пальца. Довольно жёстко, но я даже почти не ощутил боли.
Впрочем, тратить много времени на растяжку Гаррет не стал — смазал себя, опять вздёрнул меня за бёдра и войти умудрился даже медленно, давая мне чуть привыкнуть — вот уж его выдержке можно было позавидовать. Я примерно представлял, как у него башка плыла от моего вида, от моей той самой послушности и от звуков, которые я издавал. И то, что он столько ждал… Короче, зависть и уважение.
Но вот кончил он довольно быстро, с хрипом повалившись на меня, вцепляясь зубами мне в плечо, и когда я протестующе заскулил, сполз в сторону, перевернул на спину и, жёстко обхватив мой член, задвигал рукой.
Мир разлетелся на куски, я выгнулся и даже закричал, кажется.
…Открыв глаза, я лениво уставился на Гаррета, который каким-то будничным, обыденным движением вытирал руку покрывалом. Потом он лёг рядом и с наигранным целомудрием поцеловал меня в висок.
Я дёрнул руками:
— Развяжи, а?
— Блин, — он фыркнул, освобождая меня от ремня, — а ведь чуть не забыл.
Я рассмеялся в ответ:
— Да ладно. Не поверю.
Он посмотрел на меня как-то очень внимательно и даже благодарно, что ли. Ну да, братец, я всё понимаю, ага, ты о таких вещах не забываешь. Тем более в отношении меня.
Гаррет снова лёг и притянул меня в объятия.
— Вот и правильно, Карви.
Я уткнулся носом в его плечо и медленно, тяжело выдохнул.
— Учти, — пробормотал я, — урок усвоен не до конца.
Гаррет хохотнул, прижимая меня к себе покрепче:
— Да я как-то и не сомневался, младшенький.
Я улыбнулся и закрыл глаза.
Перспективы, нарисовавшиеся на горизонте, были прекрасны.