========== Часть 1 ==========
— Ну, а дёшево так почему?
Макс стоял в центре обшарпанной комнаты, оглядывая потолок в потёках и засаленные обои с отставшими краями поверху. Вздувшийся, кое-где затёртый паркет, выложенный старомодной «ёлочкой», отзывался скрипом на любое движение. Понурый риелтор с асимметричными чертами лица скривился ещё больше:
— Хрущёвка, первый этаж, смежные комнаты, балкона нет, до метро далеко…
Макс повернулся к окну. За облупившейся решёткой щеперилась голыми влажными ветками грязно-серая берёза. Выбеленный облаками дневной свет почти не проникал внутрь комнаты. За берёзой — пустая дорога: ни машин, ни прохожих. Вдали — покосившиеся жестяные коробки гаражей на пустыре.
— Как не в Москве.
Риелтор кивнул, поглядев на заунывный пейзаж.
— Когда дом строили, это и не Москва ещё была.
Макс оглядел колченогую мебель, будто принесённую со свалки. Вытертый ковёр на стене. Ходили по нему, что ли? Спросил устало:
— А вы что думаете?
Риелтор метнул на него понимающий взгляд, но подбодрил:
— Слушайте, всё-таки двушка в Москве за три с половиной ляма… — И развёл руками, показывая, что дальнейшие объяснения излишни.
Макс всё понимал без объяснений. Он и эту сумму еле наскрёб по друзьям и кредитным картам. Квартиру только вчера выставили на рынок и, скорее всего, сегодня к вечеру уже уйдёт. По шее мазнуло сквозняком, он обернулся, посмотрел в проём, ведущий в другую, ещё более тёмную комнату.
— Окно, что ли, открыто?
— А? — Риелтор достал тонкую стопку бумаг и уже собрался на кухню. — Окно? Не должно. Оформляемся?
***
Коробка расползалась в руках, Макс затащил её в тесную прихожую, стараясь не уронить содержимое на затоптанный пол. Эта была последняя. Пока носил вещи, не встретил ни одного человека на лестнице. Пять этажей по четыре квартиры на каждом — и никого. Лёгкая куртка встала колом, пальцы заледенели. Ноябрь совсем зимний в этом году.
Макс закрыл тяжёлую железную дверь, постоял немного, переводя дух. Для старого многоквартирного дома тут было необычайно, оглушающе тихо. Лампочка в коридоре не горела. Свет включался только в комнате и на кухне. Отовсюду на него смотрели чужие вещи, служившие когда-то другому хозяину. В агентстве сказали — квартира по наследству, срочная продажа. Он повесил куртку на крючок настенной вешалки, пытаясь осознать, что теперь здесь его дом.
Квартира продавалась с остатками мебели. Хотя такую рухлядь было проще бросить, чем вывезти. Кухонные шкафчики с гуляющими дверцами, холодильник «Бирюса» с пожелтевшими пластиковыми стенками внутри, заляпанная газовая плита всего с двумя конфорками, несуразно огромная раковина со сколами на эмали. Краска на стенах прямо поверх обоев — ленивое обновление интерьера. Макс шагнул к обеденному столику, устало рухнул на единственный стул и тут же вскочил — ножка подломилась. От неожиданности и вида общей разрухи ему стало смешно. С новосельем.
Все полки хотелось чем-то застелить — поверхности казались липкими, несмотря на следы попыток отмыть перед продажей. Потолочная побелка над плитой пошла пузырями, на решётке вытяжки вздымались нити паутины.
Макс сел на широкий деревянный подоконник с облупившейся краской. В ближайший год он вряд ли наберёт на ремонт, ему ещё долги раздавать. Не страшно. Полжизни он мыкался по съёмным квартирам, а тут — своя крыша над головой. Со временем обживётся. А может, даже…
Ну что — даже? Мысли опять перенеслись к Игорю, в голове запустились привычные фантазии с вариациями. Как пришёл бы, как одобрительно покивал: мол, ничего себе, Даев, квартирой в столице разжился. Как раздражённо махнул бы рукой: а у меня как обычно, проекты рухнули, соратники кинули. Макс прислонился головой к широким холодным откосам, закрыл глаза.
Он бы заработал на обоих, он бы ни разу не попрекнул. «Игорь, да какие разговоры, — оставайся ночевать, оставайся навсегда». А тот бы смотрел, будто ему неловко от такой наивности.
Он открыл глаза. Тусклая лампочка торчала из пыльного плафона в форме кувшинки. Вот что надо завтра купить — лампочек.
Кипятить воду для чая на плите — что-то из прошлого века, но пока придётся обойтись без электрочайника. В столе нашлись две алюминиевые кастрюльки, обе без ручек и с гнутым дном. Спичек не было, пришлось мучиться с зажигалкой. В список к лампочкам и спичкам добавились фильтр для воды, моющее средство, столовые приборы… Да, со съёмными квартирами всё как-то проще. Быстрая лапша спасла от голода, чайный пакетик плавал во второй кастрюльке. Чашек Макс не нашёл.
В дальней комнате был просто чулан — части мебели вповалку, пустые стеклянные банки, швейная машинка без ручки, коробка с пылесосом «Тайфун», прямоугольный чемодан из бордового кожзама. Макс оглядел «наследство» и выключил свет — потом. Он достал из своей коробки старенькое, ещё с Казани, постельное бельё с подушкой, постелил себе на продавленном диване. Щётка, бритва, расчёска, всё в потёртом чехле, кочевали с ним последние годы. И вот конечная остановка.
Макс стянул джинсы и рубашку, выпрямился и посмотрел в окно. Занавесок не было, в стекле отражались только он и пластиковая люстра под хрусталь под потолком. Вспомнились берёза, пустырь, дорога. А сейчас словно вход в пещеру, а не окно — ни одного фонаря на улице, похоже. Надо скорей шторы повесить, может, найдутся во второй комнате.
Мылся с открытой дверью, света и в ванной не было. Забитая душевая лейка шпарила почти одной струёй, как садовый шланг. По мокрому телу неприятно протянуло холодом. Макс запрокинул голову, попытался разглядеть впотьмах вытяжку под потолком. Тут же всплыла мысль про всяких противных насекомых, и с купанием без света было решено завязывать. Выключил воду и потянулся к перекинутому через штангу для шторки полотенцу. Промахнулся мимо тапка, и сколотый кафель на полу впился в голую пятку. Внезапно раздался щелчок, и темнота накрыла словно крышкой. Макс поводил руками вокруг себя, пытаясь нащупать раковину. Судя по всему, на кухне лампочка тоже перегорела.
Диванные подушки были словно мешки со слипшимся песком. Он долго крутился, пытаясь поудобнее улечься в провалившихся «ямах». Перебирал в голове разные комбинации перекидывания долгов с карты на карту, составлял и урезал список вещей, без которых совсем невмоготу. Смотрел в темноту.
Квадрат окна дробился рамой и наружной решёткой на квадраты помельче.
Макс отвернулся к стене, к пыльному ковру. Завтра же надо выбросить всю эту ветошь и разориться на приличный матрас.
Он проснулся с болью в рёбрах, диван давил всеми своими кочками. За окном всё та же темнота — будто заснул пять минут назад.
Неясный звук, похоже, чьё-то шарканье, не давал провалиться обратно в сон. Тяжёлая неравномерная поступь. Шарк-шарк. И соседям не спится. Казалось, шаги доносятся из захламлённой комнаты. Наверно, из квартиры сверху.
Макс поёжился, снова откуда-то засквозило. Окна деревянные, вот откуда. Утеплитель ещё надо купить.
Шаги стали отчётливей. Слышимость оказалась такой, что можно было подумать, что кто-то ходит прямо здесь, в этой квартире. Макса аж передёрнуло. Он непроизвольно замер, прислушиваясь. Сосед был либо пьян, либо травмирован — поступь замедленная, да ещё и с припаданием на одну ногу. Шаги затихли в районе окна. Макс поплотнее закутался в одеяло, натянув его до ушей.
Не квартира, а аттракцион не для слабонервных.
***
Он пощёлкал выключателем, любуясь на свою работу: лампочки горят, старые плафоны протёрты. Телефон, заменяющий радио, пел на кухне что-то ненавязчивое и электронное через динамик, пока Макс разбирал покупки. Он включил допотопный холодильник, достал купленную дешёвую сковородку и спички. Заброшенная кухня потихоньку оживала.
На стол выставлены пачка крупной соли, бутылка масла и коробка сахара кубиками. Вкусно запахло горелым деревом, яичницей с сыром и ветчиной, молотым кофе. Хромоногий стул удалось починить, правда, без гарантии.