- Ты не в России Полищук, мать твою, - отозвалась рация, тут постов нету, тут мобильные пункты задержания капиталистических нарушителей!
- Заткнись, Кац, выполняй свою работу, - отозвался Полищук. - Если б не я, ты бы сейчас лес валил в Сибире.
- Если б не я, ты бы валил лес вместе со мной, - сообщил неведомый Кац.
- А ну заткнуться, мать вашу! - вмешался в разговор Джим. - Я вам устрою эммиграционные разборки! Завтра же добьюсь у капитана, чтобы вас послали патрулировать в Гарлем.
- А ты мне не указывай, империалистическая свинья, - заявил сержант Полищук и разрядил в своего напарника револьвер. - Товарищ Кац, мне пришлось ухайдокать Паркинсона, он мог разрушить нашу явочную связь.
- Идиот! - возмутился тот. - Ты уже в третий раз пристреливаешь своего очередного напарника, это вызовет подозрения!
- Если я пойду патрулировать в Гарлеме, где ошивается русская мафия, меня сразу все узнают, и разоблачат. И тогда, товарищ Кац, Вы первый пойдете на электрический стул с тефлоновым покрытием.
- Ублюдок, черносотенец хренов, пидарас недобитый, - понеслась ругань из рации. - В последний раз покрываю твою задницу, еще кого-нибудь грохнешь, я тебя собственными руками растефлоню!
- Служу Советскому Союзу, тьфу черт, ридной Украйни! - вытянулся перед рацией Полищук. - Я вашу доброту, товарищ, вовек не забуду!
- Идиот! Мы работаем на Израиль! - донеслось из рации.
- Что? - взревел Полищук. - Я что, на жидов работаю?
- А ты что, не знал? - искренне удивился неведомый Кац. - Ах, да, я же забыл тебе сказать, извини. И не надо так орать, мне и без этого прекрасно слышно.
- Ах вы члены обрезанные! - продолжал бушевать Полищук. - Я можно сказать родину продал из-за таких, как вы! Да я лучше на арабов пойду работать! - заявил он и, грохнув ненавистную рацию об обшарпанную стену дома, выкинул тело своего напарника в ближайший мусорный бак, после чего направился на машине в сторону посольства Ливана.
Оставим же нехорошего Полищука продавать очередную родину очередной будущей родине и вновь вернемся к Джону Коннору.
- Ух ты! Фанта! Веселая компания! - воскликнул Джон, сбивая кучку подростков, несущих охуенных размеров надувной диван с бутылками внутри. - Вливайся! - радостно крикнул он под аккомпанемент стонов и хрипов. Гордость рекламного трюка, надувной диван отлетел метров на двадцать и обрушился на миссионера, который что-то проповедовал, вздымая руки к небу.
- И если мы послужим нашим детям примером, - хриплым голосом вещал проповедник, - то они немедленно исправятся и прекратят бить старушек бейсбольными битами по голове, - с энтузиазмом кричал он, пока не увидел «чудо». Вид огромного спального инструмента, летящего прямо на него с угрожающей скоростью, настолько потряс проповедующего, что на его белоснежных штанах немедленно появилось расползающееся мокро-желтое пятно. Когда же диван отлетел от вытянутой в отчаянии руки проповедника на несколько метров, ничуть не повредив моче- (а может и слово-) недержанцу, то он в гневе, принялся ругаться так, что вся толпа немедленно пробудившись ото сна тут же начала бить его. Особо свирепствовала толпа подростков, немедленно выудившая вышеозначенные бейсбольные биты.
А в это время, злобный Терминатор поступил по объявлению на работу в полицию, быстро сдав экзамен на профпригодность. Несмотря на высокую сложность вопросов, таких как, сколько пружин в «парабеллуме», или когда надо стрелять в преступника, до или после ареста, он с блеском сдал все предметы и, получив полицейский значок, немедленно осведомился у экзаменатора:
- Это что, если я кого-нибудь убью, то мне за это ничего не будет?
- Гм, в принципе, с большим допущением, да, - ответил тот.
- Это я и хотел узнать, - радостно воскликнул Т1000(б) и, выпростав из-за полы плаща большое помповое ружье, навел его на толстый живот экзаменатора.
- В полиции запрещено использовать оружие с таким большим дулом! - немедленно воскликнул полицейский профессор.
- А это не дуло, - успокоил его Терминатор. - Это большое допущение, - объяснил он и спустил курок. Толстопузого экзаменатора отшвырнуло к стене прямо сквозь стоявшую на его пути доску с мелом. С громкими криками остальные абитуриенты бросились прочь из класса, но Т1000(б) стрелял также быстро, как кролик покрывает небольшое расстояние до ближайшей беззащитной крольчихи-девственницы. Кровавые ручьи вытекали из аудитории, когда из нее вышел новоиспеченный полицейский.