— Ал би бэк астала виста бэйби. — Произнес Т-800, оставшись один. Он посмотрел унылым взглядом по сторонам и нажал себе на пупок. Это была его главная кнопка самоликвидации. Раздалось шипение, потом бульканье и Т-800 начал таять, как мороженое на солнце, превращаясь в большую навозную кучу.
Три месяца спустя. Россия. Москва. Кремль. Кабинет Президента. Состав тот же.
— Ну-у, какие у нас новости, полковник? — обратился Президент к министру обороны.
— Генерал. — Пробубнил под нос, вставая со стула генерал, — По нашим данным, наш агент с секретной информацией движется в направлении Канадской границы.
— Вы мне это, понимаешь, повторяете уже третий месяц, полковник… — Президент ударил кулаком по столу с такой силой, что сработала кнопка, и из репродуктора на стене заиграл гимн. Все вскочили со своих мест и вытянулись по стойке смирно. Секретарша в приёмной удивлённо посмотрела на часики на своей руке, сверилась с показаниями на часах, висевших на стене, пожала плечами и тоже встала смирно. Странно, подумала она, совещание началось минуту назад. Что-то сегодня уж очень быстро. «Очень быстро как всегда с ним». Она невольно ухмыльнулась, поглядев в потолок… Гимн закончился, но дверь кабинета «первого» так и не открылась. Постояв ещё с минуту, секретарша вздохнула, пожала худенькими плечиками и села за свой стол.
Все собравшиеся на совещание, опять уселись на свои места. Остался стоять только генерал.
— Продолжайте, майор, — произнёс Президент.
— Ге — не — рал. — по слогам прошептал генерал. — Сами понимаете, путь не близок, а конспирацию надо соблюдать.
— Ладно, понимаешь. — Отмахнулся Президент и нажал на кнопку. По комнате раздался общий вздох, все опять встали по стойке смирно.
Иванов соблюдал конспирацию как мог. Денег на проезд у него не было, а машину водить он сроду не умел, поэтому он решил добраться до канадской границы, как говорится, на своих двоих. Часть пути он бежал, часть шёл пешком. Слегка отдышавшись, опять переходил на бег трусцой. Иногда, от сильного изнеможения он падал и лежал на земле часами, приходя в себя. Изредка, его прикармливали некоторые прохожие. Наткнутся на лежащего на земле Иванова, вскрикнут, а потом, кто булочкой в него запустит, кто обкусанный сэндвич уронит, а кто и швырнет в него бутылкой воды… В общем, как говорится, мир не без добрых людей. В основном, конечно, увидев Иванова издали, многие прохожие переходили на другую сторону улицы… Но вид у него и вправду был не очень. Платье в нескольких местах порвалось и висело клочьями, обнажив волосатую грудь. Длинные волосы на голове приобрели вид африканских кос, а борода и усы превратились в комки непонятной субстанции. Иногда его били. Били американские расисты, приняв его за бездомного афроамериканца. Били афроамериканцы, за неподобающий вид, позорящий их нацию. Били из мексиканской мафии, били из китайской и русской мафии. В основном, конечно, били за дело, например, за сворованную с прилавка сосиску или при попытке вырвать у кого-нибудь из рук гамбургер. Раз его даже покусали. Но тут он сам был виноват. Позарился на миску с похлёбкой, которая одиноко стояла около деревянной собачьей будки. Как только он начал отхлёбывать из миски, стоя на четвереньках, из будки выскочил здоровенный питбуль. Иванов, конечно, успел сгруппироваться и встать на ноги, но этот пёс вцепился мёртвой хваткой ему в ногу. Агент так и бежал с ним несколько километров, стуча псу по голове шваброй. Наконец, пёс упал на землю и с визгом помчался в противоположную от Иванова сторону. То ли хватка у пса ослабла, то ли зубы обломались, то ли голова у псины разболелась от постоянных ударов, но факт остаётся фактом. Агент обрёл свободу. В общем, шесть месяцев, которые провёл Иванов в пути, были трудными и опасными. К Канадской границе, он добрался сильно исхудав и практически голышом. Пограничники ещё издали увидели, как к ним приближается странный субъект. Субъект этот, еле передвигал ноги, опираясь одной рукой о сломанную швабру, и прижимая другой рукой к своей грязной волосатой груди чёрную измызганную папку.
— Наш. — Произнесли хором пограничники, и на всякий случай, заломив субъекту руки за спину, из которых, к слову сказать, тот так и не выпустил ни папки, ни швабры, втолкнули его в старенький советский «кукурузник».
— Ну наконец-то, — прокричал пилот, включая двигатель. И «кукурузник», модернизированный «ГлавСпецРыбСнабНадзором-РФ» для супердальних межконтинентальных перелётов, вспорхнул как птичка в небо и скрылся за горизонтом. Пограничники вернулись на свои посты.