— Может быть, вы сами переведёте на казахский язык, — в некотором замешательстве предложил Чернов.
— Я не являюсь вашим официальным переводчиком, — ответил я с вызовом, чувствуя, что Чернов держится в роли председателя неуверенно.
Тут сразу же загомонили, поддерживая меня, некоторые русские делегаты и солдаты, члены нашего совдепа.
— Долой! — зашумели они. — Он тихой сапой хотел обмануть нас, чтобы мы принесли присягу Керенскому. Долой контрреволюционера, арестовать его!
Народ зашумел, поднялся. Затрещали стулья, солдаты ринулись к президиуму. Приспешников Чернова оттуда как ветром сдуло, все они сбежали через чёрный ход. На сцене остался один Чернов, бледный и растерянный.
— Прошу вас успокоить публику, — несколько раз обращался он ко мне.
А толпа наседала, лезла вперёд, сокрушая скамьи и стулья, шумела: «Арестовать контрреволюционеров!»
Мы вдвоём с Мониным пытались навести порядок, кричали до хрипоты и кое-как утихомирили разбушевавшихся делегатов.
В наступившей тишине опять заговорил Чернов:
— Вы зря кричите, напрасно подняли шум, — начал он оправдываться. — Я говорил о присяге временному правительству, которое есть у нас в Акмолинске. Я имел в виду временный совдеп, — начал он оправдываться и вилять перед нами. — Всякое правительство, как бы оно ни называлось до учредительного собрания, является временным…
Как ни изворачивался Чернов, собрание земства на этот раз так и не удалось провести.
На другой день, когда я вёл занятия в школе с детьми, ко мне приехали на санях двое из «Жас казаха»:
— Едем скорее! В гимназии опять собрание проводят одни казахи. Предлагают открыть земство отдельно от русских. Саматов, Ялымов и Нуралин сбивают народ с правильного пути.
Я вынужден был прервать занятия, и мы помчались на санях в гимназию. Там на самом деле шло собрание. В президиуме сидели Саматов, Ялымов и Нуралин. Председательствовал Саматов. Я протолкнулся через толпу и подошёл к столу президиума. Видно, Саматов с дружками уже завладели вниманием простодушной публики, привлекли их на свою сторону. Я попросил у Саматова слова.
— Хорошо, включу вас в список выступающих, — охотно согласился он.
Ораторы выходят один за другим, я вижу, что им не будет конца и что моё выступление в конце концов может не подействовать на присутствующих. Я подошёл вплотную к Саматову и настойчиво попросил слова.
— Подойдёт твоя очередь — выступишь, — невозмутимо ответил он.
У меня лопнуло терпение, и я заговорил, перебивая очередного выступающего. Тот растерялся, потерял мысль и замолчал. В зале наступила тишина. Чем же кончится эта стычка? Саматов холодно призвал меня к порядку.
— Не мешай говорить мне, Мухтарка! — и выразительным жестом руки я решительно дал понять, чтобы он отстал от меня.
В зале поднялся хохот[27]. Особенно громко смеялись наши товарищи, знавшие подробности. Саматов вскипел, сердито исказились лица Ялымова и Нуралина.
— В таком случае я отказываюсь вести собрание! — заявил Саматов.
— А вас никто и не просил его открывать, — ответил я. Саматов, Ялымов и Нуралин покинули собрание.
Больше они не делали попыток открывать отдельное казахское земство.
Не теряя надежды на возврат старого и на успех своей затеи насчёт сбора денег для алаш-орды, Аблайханов и Сеитов продолжали жить в Акмолинске. Члены нашего совдепа начали вести разговор о том, что не мешало бы этих агентов арестовать и водворить в тюрьму. Серьёзной опасности для нас они теперь не представляли, никто не хотел утруждать себя арестом этих беспомощных людей, и поэтому нам оставалось только весело посмеяться, когда в одну прекрасную ночь оба деятеля сбежали из Акмолинска.
В феврале 1918 года наш совдеп созвал Акмолинский уездный съезд. Большинство делегатов были солдаты, недавно вернувшиеся с фронта, бедняки из русских сёл, а также аульные казахи и рабочие Спасского завода.
Съезд проходил с большим подъёмом. Делегаты единодушно признали единственно полноправной в уезде советскую власть. На съезде обсуждались наиболее злободневные вопросы, которые поднимались на всех собраниях последнего времени. Делегаты выступали горячо и искренне. Провели городской митинг под руководством совдепа.
Мнение делегатов съезда не разделяло акмолинское казачество, смотревшее на нас искоса, неприязненно. Казачество всё ещё надеялось обособиться, создать свою автономию с независимым самоуправлением. Нам стало известно, что в это время лидеры алаш-орды сговаривались с казачьим атаманом Дутовым о совместных действиях и писали об этом открыто в «Казахе». Газета также сообщила, что обучение офицеров казахской милиции проходит в Оренбургской юнкерской школе, где обычно готовили казачьих офицеров. Мы знали также, что ещё до своего побега из Акмолинска Аблайханов, Сеитов, Нуралин и Саматов через уездный казахский комитет вели с местным казачеством секретные переговоры о совместных действиях.
27
Смеялись по двум причинам: ка — это зов собаки. Кроме того, русская жена Саматова назвала своего пса Мухтаркой, об этом большинство присутствующих знало.