— Люди заметят. Начнут обсуждать. Что нужно детям в лесу так поздно? — Покачала головой мать.
— Я скажу, что ставил силки на дичь. На куропаток! — Оживился Стоян.
— Послать с вами старших братьев, ещё хуже. Тут уж точно скажут, что вся семья якшается с гайдуками.
Босилька и Стоян снова отправились в лес. Гайдук метался в жару и стонал.
— Он умрёт. Такой молодой. Правда, он похож на Христа? — На глаза Босильки навернулись слёзы. Она плакала редко и только от жалости к другим.
Она поменяла повязки на ранах гайдука, помазав их целебной настойкой.
— Босилька, мы больше ничего не сможем сделать. — Уныло сказал Стоян.
Они вернулись домой в унынии. Едва встало солнце, брат и сестра начали собираться в лес. Они взяли бутыль с водой, свежий травяной отвар для лечения, холст для перевязки. Мать перекрестила детей, отца не было дома. Гайдук по-прежнему лежал пластом. Рана на боку казалась не так опасна, как нарыв на ноге — там кожа стала лиловой, была заметна опухоль.
— Наверное, в ноге пуля. Но как вынуть её? Тут нужен лекарь! — Говорила Босилька.
— В Пасьяне есть лекарь. Но отважится ли он помочь гайдуку? К нему ходят враги сербов.
А в полдень, едва Босилька и Стоян вернулись домой, в ворота постучали — громко, по-хозяйски.
— Я знал, что нужно ждать беды! — Воскликнул отец. — Открой, Стоян, да веди себя тихо. Поклонись гостям.
Стоян поплёлся открывать. В ворота постучали ещё раз. Кто-то выругался. Во двор вошли два арнаута. Один пожилой, седой, с косым шрамом на правой щеке. Его глаза сразу обшарили двор, а рука лежала на рукояти пистоля, заткнутого за пояс. Второй молодой, его чёрные длинные усы лоснились, словно их окунули в масло. Взгляд глубоко-посаженных голубых глаз казался холодным, словно у мертвеца.
— Эй, Данило, дурное говорят про тебя! — Не здороваясь, бросил пожилой арнаут.
— Доброго дня, Али. Проходи в горницу. Выпьем сливовицы. — Заискивающе проговорил Данило.
— Какая там сливовица! Твои дети помогают раненому гайдуку. — Огрызнулся арнаут.
— С чего ты взял?
— С того, что мой сын возвращался из леса вслед за ними, слышал, как они жалеют гайдука. Мол, раненый лежит. Тогда я взял с собой племянника Санжара и пошёл к тебе. — Пояснил Али.
— Так это твой племянник? Бравый молодец! Но я не видел его в Пасьяне. Откуда он родом? — С деланным оживлением спросил Данило.
— Санжар живёт в Депце. Но не заговаривай мне зубы. Зови детей. Пусть покажут, где валяется гайдук!.. Или они снова в лесу? — Прикрикнул арнаут.
— Нет, Али. Дети дома. — Засуетился Данило. — Они, кажется, не были нигде, кроме огорода. Стоян!
Младший сын вошёл в горницу и стоял, нахмурившись.
— Ты ведь не видел в окрестностях гайдука? — Данило смотрел строго.
— Не понимаю, о чём речь. О гайдуках я только в песнях слышал. — Усмехнулся Стоян.
— Девчонку зови. — Не унимался старый арнаут.
Босилька пришла, закутанная в большую бабкину шаль — мать советовала прятать лицо от злодеев.
— Кого видели в лесу? — Повысил голос Али.
— Лисят видели. Зайца. — Прошептала Босилька, опустив глаза, хотя вовсе не робела.
— Ты дурочку из себя не строй. Сейчас пойдёте и покажете, где заметили разбойника.
— Здесь вижу. — Хотела сказать Босилька, но сдержалась, ведь сербы на своей земле рабы.
— Али, смилуйся, они ничего не знают. Зачем моим детям идти в лес? — Простонал Данило.
— За правдой, сосед. Эй, мальчик, ступай к воротам. И ты, девица. — Скомандовал Али.
— Не пущу! — Мария схватила за руки Стояна и Босильку.
— Отойди, глупая баба! — Молодой арнаут, тот самый Санжар, потянул из-за пояса саблю.
— Прочь с дороги! — Старый арнаут нацелил на Данило ружьё.
— Мы пойдём! — Воскликнула Босилька. — Стоян, ступай за мной. Но это будет пустая трата времени.
Брат и сестра спустились во двор.
Лес встретил людей зелёным сиянием листвы. Но те не замечали его красоты. Арнауты сняли с плеч винтовки и пристально обшаривали взглядом придорожные заросли. Стоян шагал впереди, засунув руки в карманы и дерзко подняв кудрявую голову. Босилька горбилась и куталась в платок, но зной измучил её, девушка сбросила шаль. Молодой арнаут уставился на неё глубоко посаженными белесыми глазами. Есть на что посмотреть. Девушка стройная, полногрудая, с длинной тёмно-русой косой, из которой выбиваются шелковистые завитки. У неё нежный овал лица, большие карие глаза, тонкий нос, алые губы.
— Мы не скажем арнаутам, где свернули с дороги на тропу, — думает Босилька. Но старый арнаут указывает на одну из тропинок.