- Я люблю ее, - резко перебил меня Доминик.
- Знаю, - обреченно закивал головой, - ЗНАЮ. Догадался. Но… ты же должен понимать. Должен. Тебя половина двуногих на этой планете ненавидит. Искренне, от адского гнева и ярости сгорают, едва слышат твое имя. Твои способности, твоя непревзойденная сила – лишь причина того, что ты еще жив. Так что едва, едва узнают про твое слабое место – то тут же бросятся в него загонять колья. Угрожать, шантажировать, издеваться, терзать, истязать. И лишь смерть, смерть ей будет тогда - настоящим даром.
Ты не можешь, не можешь заставить ее жить ТАК.
Постоянно на лезвии ножа…
- Я способен защитить.
- От двух? Пяти? Десяти? Сотни? А дальше? ДАЛЬШЕ ЧТО? Как долго ты сможешь ее отгораживать от всего мира? Как долго сдерживать? Играть ее жизнью?
Да и разве то будет жизнь?
Постоянное напряжение, страх. Каждую минуту оглядываться назад, зная (зная, а не предполагая), что там ВРАГИ. И они ГОТОВЫ к атаке.
То, что ты раньше натворил, просто так не сотрешь, не забудешь. Не простят тебе… Никто…
Никогда.
Ты сам, сам мне скажи, разве сможешь жить с мыслью, что ее… убили ИЗ-ЗА ТЕБЯ?
(тяжелая, свинцовая пауза)
- Нет.
(закивал, удовлетворенно, соглашаясь, радуясь, закивал головой я)
- И я вот не смогу. Потому и прошу. Молю – ОТПУСТИ.
- Она меня очень любит.
Забудет. Пройдет. Переживет. На крайний случай, я, Виттория или Асканио смогут стереть ей воспоминания. Забудет.
Молчание. Давление мыслей, рассуждений и чувств.
Нет ничего в мире… тяжелее, чем любовь и боль.
Или… просто… боль.
Вечная… сука.
- Ненавижу, ненавижу тебя, - злобно прорычал сквозь застрявший в горле ком, горькие слезы, Доминик.
Еще сомнения - …
Резкий рывок – и вылетел прочь, из комнаты…
Жестокий, болезненный лязг двери по кованной, железной лутке…
адским эхом раздалось в душе.
- Прости… - только и смог выдавить из себя... в оправдание.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~ * ~~~~~~~~~~~~~~~~~
Я лишь хотел, как лучше. Оградить от боли, мук. Спасти от смерти. Хотел, чтобы жила счастливо, а не бродила по лезвию ножа.
Жила…
… Но разве… ЭТО – жизнь? Сплошной фарс. Цирк. Иллюзия. Притворство.
Чистой воды… обман. И чем дальше, тем сильнее затягивается удавка. Да и как долго, ты, Асканио, будешь терпеть? Состязаться с ней? Думаешь, я не знаю, что чуть ли не каждую ночь она просыпается от гадких кошмаров? Переживает вновь и вновь тот жуткий день? Каждую ночь… просыпается с криком, с ЕГО именем на устах. … а ты покорно помогаешь ей снова и снова всё забыть. Забыть. Я понял. ЭТО –… НЕ ВЫХОД. Прости… Знаю, знаю, все твои старания делались только во благо. Но… НО. Не это ей нужно. Ведь и это не жизнь. Хуже, чем… быть на грани. Быть в беспечности, заботе, ласке – НО ПУСТОЙ. НЕРЕАЛЬНОЙ. Пластмассовой, без реальных чувств, куклой. Не могу… Это - НЕ ЖИЗНЬ!
(и снова тягучая пауза)
- Свадьба ваша – серьезный шаг, - несмело продолжил Матуа. - И пусть он будет обдуманным, сполна. До конца. Со всеми гранями правды. Без лживых… косяков. Не бывает игры в любовь. НЕ БЫ-ВА-ЕТ! ... ЛИБО ИГРА. ЛИБО ЛЮБОВЬ. И только. Жозефине нужно всё вспомнить. Всё узнать. И если выбреет ВАШИ отношения - только тогда, только лишь так,
… я дам этому браку состояться.
***
Тяжелые, резиновые минуты молчаливого осознания всеми нами сказанного Луи - и первой дрогнула Жозе. Несмелые, плавные движения. Нервно поправив фату, прошла мимо отца, мимо жениха, дернула на себя дверь - и вышла за порог.
Еще миг - и скрылась за поворотом. Живо зашевелился Асканио - еще миг и подался за ней.
Боюсь даже перевести взгляд на Матуа. Все еще страшусь осознать то, что все, что он сказал, наделал, - правда.
- Не осуждай меня, - вдруг резко, злобно (но тихим, охриплым от волнения) голосом отозвался мой друг. Стрелой пронзило подтверждение самого страшного. Невольно дрогнула, по телу побежали мурашки. Но затем мысли, мое прошлое, мои рвения, старания, цели сплелись во едино, заступаясь за выбор излишне заботливого отца. Я не лучше его. И, возможно, будь на его месте - поступила точно так же.
- Я и не осуждаю.
- Благодарю, ... хоть и знаю, что это - ложь, - живо развернулся и пошагал прочь.
Ужас новой волной накрыл меня, давая в голове прокрутить все то, что произошло в новом свете. На что эта... наша родительская любовь и опека обрекла бедных Жо и Доминика.
***
Замерла я у окна, бессмысленно всматриваясь вдаль. Колоколом отбивались все слова, сказанные когда-то Шоном. А ведь он был прав. Изначально. Единственный, кто из всех нас требовал для этих двоих шанс, попытку испытать друг друга и быть счастливыми. Ведь и нам могло так не повезти - и кто-то бы тоже стал палки в колеса тыкать... Помимо всего того, что нас и без того разлучило. Нет нам прощения. Нет, даже если и действовали, как казалось, во благо своей малютки.
Идиоты. Мы - идиоты.
Малютки... Эта синьорина давно уже выросла. Стала женщиной, а мы все пытаемся ее запеленать.
Идиоты... сами чуть не сгубили ее, сами чуть не отправили на тот свет, чертовы упертые ослы.
И вдруг миг - мой взгляд уловил что-то странное. Сфокусироваться - и обмереть от увиденного: Жо прожогом мчит прочь из Аетфе. Выбор сделан. Всё вспомнила. И выбрала, как и боялся Луи, как все мы боялись... Выбрала Бельетони.
Вдруг за спиной послышался шорох. На мгновение обернулась я - Матуа. Криво улыбаюсь, а затем вновь уставила взгляд за окно - да только девчушки там уже было не видно.
Молчим.
- И ты меня ненавидишь, - наконец-то вдруг отозвался мой друг. Несмело хмыкнула, улыбнулась я. Разворот. Глаза в глаза.
Но не успела ничего сказать, как тот продолжил:
- Я знаю, иного и не заслуживаю.
Искренне, понимающе (от неловкости) улыбаюсь.
- Неправда. Я не меньше тебя безрассуднее. Так что не мне тебя осуждать, или ненавидеть.
Печально ухмыльнулся.
Опустил взгляд. Неуверенно закивал головой.
Глубокий, тяжелый вздох. И вдруг решается на самое потаенное, на самое трепетное, со страхом высказанное вслух:
- Ты ему веришь?
Замерла я, осознавая что и про кого спрашивает.
Мысли около, пронзая все свое прошлое, от самой первой встречи и до сего дня. Наши откровенные разговоры, его поступки, его... дружба и помощь. Несмело, дрожа от волнения, от прозрения, едва слышно шепчу:
- Как себе.
Вздрогнул. Вскинул бровями. Вмиг взор выстрелил мне в глаза, а после скатился в пол, утопая в тяжелых размышлениях. Но еще минута - и, не проронив ни слова, делает резкий разворот, пошагал прочь. Волнительное выжидания, сомнения - и наконец-то увидела его внизу, уверенно движущего к выходу, к выезду из Аетфе.
***
Мы сидели всей своей плеядой в библиотеке, тщетно томясь в переживаниях: я, Шон, Мария и Мигель. Куда же делся Луи с Асканио - никто не знал. Не говоря уже о нашей Жозе...
Сердце мое чувствовало, что она в безопасности - и на сегодняшний день мне было достаточно.
Что ж, оставалось лишь сидеть и покорно ждать вердикта.
Очередной час добегал до своего конца, а события не особо стремились врываться в нашу жизнь. По крайней мере, оповещать о своем свершении.
Дрогнуло полотно. Скрипнули петли.
Несмелые, неторопливые шаги ближе к нам, отчего невольно мы с Марией даже привстали.
Довольная, умиротворенная улыбка искривила губы нашего Луи. Еще шаг - и замер около нас.
- Не томи! - гневно рявкнула мать невесты.
Короткая, интригующая пауза - и выстрелил:
- Жозе и Доминик обвенчались.
- Что? - обомлела я от сказанного, мурашки побежали по телу, невольно осела - отчего вмиг меня подхватил Шон, прижал к себе.