Внизу нас дожидались, кроме хозяев, мой друг Матуа и его Мария.
Горячие объятия, пылкие приветствия, радостные, счастливые улыбки.
- Прежде, чем все отправимся за стол, мы бы с Жо хотели... кое-что вам рассказать, а вернее кое-кого показать.
Тягучие, волнительные минуты...
И, наконец-то моя девочка, моя Жо стала спускаться аккуратно по ступеньках, неся что-то в руках. Враз кинулся к ней Доминик и помог завершить маневр.
Еще миг - и, оторвав от груди, сверточек дала возможность взглянуть на милое, прекрасное детское личико. Обмерла я, не шевелясь. Боясь даже дрогнуть.
- Поздравляю, ровно два месяца назад все вы стали дедушками и бабушками. Моя жена родила нам дочь, а вам - внучку. Анисию.
Дрогнула я, устремив взгляд в непонимании на Жо. Но та тут же, с ухмылкой на устах, переглянулась сначала с Шоном, а затем посмотрела на меня и коварно заулыбалась.
Нервно дрогнула я, рыча (едва слышно) Крегу на ухо:
- Ты что ей рассказал?
- Не боись, без подробностей.
Хотела, было, еще что гаркнуть, но вмиг раздался детский плач, привлекая к себе внимание. Тотчас ринулся схватить малышку Доми, но уже резкий шаг вперед сделал Луи, отчего Бельетони отступил.
Несмелое, волнительное:
- Можно?
- Д-да, конечно, - замялся отец. - Прошу, дед. Наслаждайся.
И лукаво рассмеялся.
Еще миг - и мой старый друг ухватил свою кровинку на руки, бережно прижал к груди. Закачал, малютку, что-то уже ей сюсюкая, мурлыкая, напевая себе под нос. Заметались, забегали взгляды, то на детское личико, то на Жо, то на Марию, то на меня. Рдеет от смущения. Волнуется, а на глазах заблестели слезы.
- Девочка.
- Ага, очередная, - язвительно подколол его Шон. Шаг ближе, обнял за плечо - уставился на малышку. - Глаза Жо.
- Ага, такие же опухшие, - съязвила молоденькая мамочка.
Рассмеялись мы.
Еще миг - и осмеливаюсь на движения уже и я. Едва ли не в унисон с Марией подошли ближе, обступили дедушек и давай наблюдать, радоваться своему... громадному, совсем нежданному счастью, боясь даже вздохом... нарушить покой, умиротворение сей столь прекрасной крохи.
***
- Как рожала? Где?
- О! - вскрикнула Жо и откинулась на спинку, дожевывая курицу. - Доми мне нашел лучших специалистов. Те, бедные, я думала, со страху сами быстрее родят, нежели я. Чуток помучилась, но затем сильно прыгнуло давление. Раскрытия толком не было. Ой, то еще веселье. В общем, не долго думая, сразу куча уколов, анестезия эпидуральная - и уже взвалили на стол. Кесарево делали. Страшно было, просто жуть. Но оно того стоило. Я видела, как ее достали. Показали мне.
- А Доминик с тобой был?
- Пф! Тот еще вопрос! Он вообще, удивительно, как дал вам ее на руки взять. Это такой диктатор - что просто спасу нет. У него врачи ходили, кланяясь и по стеночке сторонясь. Сам следил за ходом операции. Будто что-то в ней понимал.
Рассмеялся Бельетони, прожевал еду, подошел ближе, обнял за шею - и поцеловал в макушку. Шаг назад, уткнулся плечом в стену - и вновь пристальный взгляд на нас.
- Хоть бы сел да нормально поел. Уснула?
- Там бабушка воркует. Меня выгнала к вам.
- А ты и послушался?
- Ага.
- Надо будет спросить у нее, как это ей удалось.
- Это - магия, Жо. Магия...
- О-о-о! Точно, - взревела моя малышка. - Я вам потом после ужина кое-что покажу.
- Ну, началось! - с притворным недовольством произнес Бельетони. Но затем миг - и в унисон оба рассмеялись, сообразив, вспомнив что-то свое. Поддались мы - улыбнулись. Но больше от этой их слаженности и милых, добрых споров. Давние, тайные мои тревоги отступали. И если когда и были сомнения - то теперь они развеивались в прах.
...
- Кстати, - вдруг вновь отозвалась Жо, - а знаете почему одни полукровки стареют, а другие - нет?
- Почему? - не удержалась я.
- Все дело в душе, - тотчас сделала умный вид моя девчушка и закивала поучительно пальцем. - Состарившаяся душа в состарившейся плоти, а молодая - в молодой. Вот почему мой Доминик такой моложавый шкодник, - ехидно расхохоталась Бестия и метнула на мужа колкий взгляд, - эта упертая зараза отнюдь не хочет взрослеть!
- А то, - отозвался вдруг Бельетони, даже не думая обижаться на подобные заявления. - Буду я еще глупостями себе голову забивать, нет уж, дорогая. Хочу твоей заботы и ласки. Хочу чтобы и меня мамочка баловала, а не только нашу Ани. А то еще придется мне ходить, бурчать себе под нос и сетовать на унылое житье-бытие.
Шаг - поцеловал вновь в макушку. Замер за ее спиной.
- А ты и так это делаешь, - едко расхохоталась та, и вновь взгляд через плечо.
- Полно врать, козюлечка. Кто еще из нас брюзга?
- Че-го? - резво вскочила со стула и тут же кинулась на своего провокатора. Живо ухватил в объятия, прижал к груди. Короткие попытки сопротивления - и наконец-то сдалась. Обвисла, обмякла; провернулась к нам лицом, наградила счастливым, умиротворенным взглядом, а сама уже поплыла, тая в нежных чувствах к своему захватчику.
- А, да, все хотела спросить, как там Мигель?
- Мигель? - отозвался Луи. - Да ничего, слава Богу. Работает там же, в аудиторской компании. Недавно повысили. А так есть невеста, вот буквально пару недель назад нас познакомил с ней. Хорошая девушка. Живут вместе, может, скоро поженятся.
- А зовут-то как?
- Зовут? Зовут Николь.
- Человек?
(загадочно ухмыльнулся Матуа, короткая пауза)
- Человек.
***
Вышли на веранду.
Я и Доминик.
Немного пройтись по двору - и сесть напротив входа в дом, в беседке.
- Виттория, - вдруг первый отозвался Бельетони.
- Стой, - резко перебиваю его. - Дай скажу... прежде чем... В общем, куда бы потом разговор не зашел.
Кивнул головой, молча подначивая. Ухмыльнулся.
Тяжелый мой вздох.
Пристальный взгляд в глаза.
- Прости меня, Доминик. И пусть я не знала тогда всей сути происходящего, прости. Что не поверила, не дала шанс. Ты когда-то пошел мне на уступки, а вот я... я так не смогла.
Ухмыльнулся еще шире, лукаво щурясь.
- Брось, Виттория. Не вороши прошлое. Каждый получил по заслугам. Да и потом, ... если честно, - тяжелая пауза, - не потеряв ее, я, наверно, бы никогда не узнал, как эта рыжая стерва дорога моему сердцу. И, если тогда я еще сомневался, то после всего - точно понял, что эту женщину уже никуда не отпущу и ни на что не променяю. Так что, что было - то было. Все случилось именно так, как должно было быть. Одно страшно, что я едва ее насовсем не потерял, причем дважды. Но всё обошлось. Ведь так? И пусть все те беды и непонимания окажутся исключительно в прошлом, - замер вдруг, перебирая мысли. - А я вот смотрю на вас Шоном... и радуюсь, честно. Молодец, что наконец-то покончила с этим своим бессмысленным одиночеством и целомудрием. Счастливой тебе идет быть. Счастливой женой. И, я думаю, - замер вдруг на слове, вглядываясь мне в глаза, - пойдет быть и матерью... Чего не идёте дальше? Я понимаю, - торопливо отозвался, видя мое замешательство, - что это отнюдь не мое дело. Однако... такой он уж я: то одних сватающихся отгоняю, то другому уговариваю подарить дитя.
Ухмыляюсь. Весело ухмыляюсь, вспоминая тот день, когда пришла к нему обсудить сватание Вителеццо ко мне.
Черт, сколько же времени прошло. Сколько воды утекло.
- Не друг, а всё, по-прежнему, печешься обо мне, - едко подколола, сыронизировала я.
Заулыбался, а затем, вовсе, не выдержав, рассмеялся.
- И все-то ты помнишь!
- Прям как ты.
Ухмыляется злокозненно.
- С первого дня я был тебе другом. Да и ты сама это знаешь. Но не мог я развеять вот так просто свой ореол недружелюбного, злобного демона. Уж слишком долго над ним старался.
Захохотала я.
- Не верю, что ты такой мелочный.
Улыбается.
- Правильно. Просто, проверял тебя... Я тяжело схожусь... с двуногими, если ты еще этого не заметила.
Прыснула от смеха.
- Я думаю, весь мир уже давно это заметил.