Ну конечно, ты бы хотел, чтобы мы отдали тебе, правда?
– …более того, это ещё и Орден согласовано, они утвердили концессию. Что ты и без меня прекрасно знаешь, но, зачем-то устраиваешь цирк.
Вообще-то, не совсем так, Орден просто подписал с нами договор о закупках платины, никаких признаний наших прав на Зауралье (или, хотя бы, бассейн Свири) там нет – в юротделе на Нью-Хейвене не идиоты сидят. Но, тем не менее, некую тень легитимности это всё нашим претензиям придаёт, конечно.
Андреев подключился к разговору:
– Виталий Сергеевич, ну давайте рассуждать, как нормальные люди…
– Попробуйте.
– …не собираюсь касаться того вопроса, что одни и те же лица являются высшей властью в анклаве и, в то же время, его крупнейшими бизнесменами…
– Не собираетесь – так и не касайтесь. Эти бизнесмены оплатили ваш переезд сюда, если вы вдруг забыли. Как и вообще всё формирование анклава. За это анклав в течении пяти лет управляется советом основателей, с чем вы и согласились ещё на Севере.
Худощавый шатен скорбно кивнул.
– Да, к сожалению, вы воспользовались бедственным, отчаянным положением большинства переселенцев, заставив нас заранее согласиться на эти кабальные условия…
Желание достать кольт и вышибить этому уроду мозги поднимается с уровня «на периферии сознания» до «ясное и отчётливое». Ненавижу левацкую сволочь с её демагогией.
– Сергей, вы не на митинге, во-первых, и я не обязан этот ваш бред выслушивать, во-вторых. Есть что сказать по существу – говорите. Нет – у меня много работы.
– Вы не имеете права запрещать простым русским людям самим зарабатывать себе на хлеб.
Нет, всё-таки, слишком он много агитработой занимается – разучился по-человечески разговаривать.
– А мы кому-то запрещаем? Если у вас лично жизнь не складывается, может, нужно в себе проблему поискать? Вот у Григория, почему-то, с хлебом насущным всё в порядке.
Слабенькая попытка вбить клин, конечно, ну да почему бы не попробовать?
– Вы без малейших на то оснований присвоили себе целую реку! И запрещаете людям там работать!
Картина сползающих по стене мозгов этого кретина становится в моём воображении всё заманчивей. Я даже запах готов перенести. Ничего страшного, потерплю, проветрю…
– Во-первых, туда через неделю шестьдесят человек поедут, работать…
– В качестве ваших батраков!
– …во-вторых, если кого-то это не устраивает, он имеет полное право за свой счёт организовать экспедицию – хоть в Зауралье, хоть куда-либо ещё, найти там свои платиновые, алмазные, да хоть урановые россыпи и разрабатывать до посинения. Что касается Свири – мы нашли, мы и разрабатываем. Не понимаю я ваших претензий, честно говоря. Гриша! – Я повернулся к Усольскому. – Ты вот уголь и мрамор добываешь – мы как-то пытались к тебе влезть? Что-то отжать?
Крепыш угрюмо покачал головой:
– Причём тут это? С речкой этой вы реально беспределом занимаетесь. Зарабатываете сами – не вопрос, но другим-то зачем мешать? Река большая, на всех хватит.
– И озёра большие, и рек там много. Найди себе свою и делай на ней, что хочешь. Налоги только платить не забывай.
– Млять, можно подумать, вы их платите!
– Конечно. – Киваю с полной искренностью. – В следующем месяце и начнём, вместе со всеми.
Паскуда Андреев скривил недоверчивую физиономию:
– И мы должны вам верить на слово?
Чувствую, как моё терпение истощается:
– Вы, Сергей, мне ничего не должны, и уж тем более – верить. Но и я вам тоже. Если вас не устраивает что-то – никоим образом не мешаю покинуть территорию Руси и переехать в приглянувшееся место. Считаете, что мы нарушаем закон – обращайтесь в суд.
– К судье, который сам является одним из вас. – Выражать голосом иронию у «активиста» тоже получается неплохо.
– К нему самому. Не нравится власть – через три года выборы, голосуйте за других. Или сами выдвигайтесь.
– А ещё три года мы должны терпеть вашу олигархическую диктатуру?! Народ имеет право…
Перебиваю его витийства, обращаясь к Усольскому:
– Гриш, ты зачем этого клоуна сюда привёл?
– Что вы себе позволяете?! – «Этот клоун» с возмущённым видом вскочил со стула. На лице Григория проступило отчётливое раздражение, непонятно, правда, в чей адрес. Нас обоих, наверное.
– Короче, ты не хочешь до реки вместе идти?
– Не хочу. – Кивком подтверждаю его умозаключение. – И официально тебя предупреждаю: попробуешь на нашей земле что-то добывать – поимеешь только неприятности.
Усольцев рывком поднялся, зло пробормотал себе под нос что-то вроде «Это мы ещё посмотри» и, не прощаясь, вышел. Хотя, возможно, резкий хлопок дверью именно прощание и означал – не силён я в невербалике.