- Принято, - улыбается она.
- Что за Володя? - интересуется Лера.
- О-о-о, - тяну я. - Нам очень о многом нужно
поговорить.
- После того, как мы все тут вывернули друг друга
наизнанку? - хмыкает она. - Да, пожалуй.
- Девочки, я счастлив, что у вас всё так прекрасно,
- язвит Антон. - Но, может, подумаем о том, как
выбраться отсюда?
- Точно! - выдыхаю я, приваливаясь к стене. - Что
мы будем делать?
Мне душно и кружится голова. Я делаю глоток пива,
но от этого становится ещё хуже. Я морщусь от резкого
приступа тошноты.
- А Лерка у нас знает только как закрыть всех
узком тёмном помещении, - усмехается Ира. - В том,
чтобы придумать, как выбраться, от неё никакого толку.
- Может, дверь выбить? - предлагает Макс.
- Ага, вперёд - скептически кивает Лера. - Не
расшибёшься - считай, повезло.
- В принципе, можно, - пожимает плечами Антон. -
Можно вдвоём попробовать.
Мне душно. Я беру Иру за руку.
- Всё нормально? - спрашиваю.
Если уж мне так нехорошо, вдруг Ирке, в её-то
положении, тоже поплохело.
- Да, - кивает она. - А с тобой?
- Не знаю… - шепчу я.
У меня кружится голова и подкашиваются ноги. Ира
крепче сжимает мою руку в своей.
- Аня, - обеспокоенно зовёт она.
Я думаю об Ирке. Она очень хорошо пахнет. Думаю
о том, что, быть может, это оттого, что она беременна.
Думаю о её талии, когда она перестанет быть такой
тонкой. Большой живот Ирку не испортит. Думаю о её
несносных родителях. Они же загнобят её, когда узнают.
Бедная Ирка. Думаю о Грачёве. Несносные родители Ирки
засудят его, когда узнают. Бедный Грачёв. Думаю о
Володе. Зачем я поссорилась с ним? Зачем наговорила
таких гадостей? Думаю об автобусах. Думаю о Володе,
катающем меня на автобусе. Думаю о папе, катавшем
меня на автобусе. Думаю о Поэте. Думаю о суициде.
Думаю о рвоте. Новый приступ тошноты. Голова совсем
чумная. Ноги подкашиваются.
- Что-то мне нехорошо… - бормочу я, и моя рука,
сжимавшая руку Иры, разжимается сама собой.
- Аня! Аня!
- Леонова!
- Анька!
Грохот. Тишина. Темнота…
***
Без нас не уехали. Макс с Антоном выбили замок.
Было решено никому не говорить про то, что мы залезли
в кладовую и сломали замок. Ирка сказала, что мне
стало нехорошо, и я потеряла ненадолго сознание. Но
сейчас, на воздухе, мне стало лучше.
- В общем, парень очень хороший, - рассказывает Лера.
- И, думаю, всё серьёзно.
- Не получится как с Георгием? - спрашиваю.
- Нет, - уверенно отвечает Лера. - Андрей не Георгий,
и уж точно не Макс.
- Любишь его?
- Я не знаю. Рано об этом говорить. Пока я просто
счастлива.
Лерка расплывается в улыбке. Глядя на её счастливое
лицо, я тоже улыбаюсь. Это уже не та Лера, которую
я видела пред собой до её отъезда. В её взгляде нет
усталости и скуки, а в движениях нет напряжённости.
Она не бросается в омут с головой, как то было с
Гошей, не вопит о вечной любви. Это другая Лера.
Обыкновенная. Счастливая. Просто Лера.
Мы стоим на улице и болтаем. Миша с мамой
стоят поодаль, о чём-то говорят. Ждём, пока водитель
разберётся с двигателем автобуса, чтобы поехать на
набережную. Я смотрю на автобус. Он белый с двумя
тёмно-синими горизонтальными полосками. Мне нравится.
Перевожу взгляд на Ирку. Она говорит о чём-то с
Биологом. Отсюда мне неслышно. Судя по её несчастному
лицу, рассказывает о беременности. Вижу шок на лице
Грачёва. Он что-то быстро ей говорит. Та отвечает. Они
ругаются. Ирка чуть не плачет. Биолог что-то раздражённо
говорит, разворачивается и уходит.
- Прости, Лер, я сейчас, - бормочу я и иду к Ире.
Она с трудом сдерживается, чтобы не расплакаться. Я
вдруг ощущаю привычный прилив «наплевать». Смотрю на
неё и ничего не чувствую. Даже рада, что больше
никогда её не увижу. Это конец. Иркина жизнь покатилась
под откос. Ну и чёрт с ней.
- Ань, что мне теперь делать? - бубнит она.
Я пожимаю плечами.
- Если будешь рожать, - говорю я совершенно
бесстрастным голосом, - постарайся сделать так, чтобы
никто не узнал, что это ребёнок Грачёва. Ну а если
вдруг захочешь не ломать ничьи жизни, делай аборт.
- Аня…
- Больше ничем не могу помочь.
Может, я бесчувственная дрянь, но мне плевать и на
это.
Макс с Верой собачатся за углом. Когда я подхожу
к ним, Вера, крикнув «Пошёл к чёрту», разворачивается
и уходит, не обращая на меня никакого внимания.
Они расстались. Уверена.
- Макс, сигарета есть? - спрашиваю.
Он кивает и достаёт из кармана брюк пачку Winston,
зажигалку и берёт из пачки одну сигарету и протягивает
мне. Я засовываю её в рот, и Макс прикуривает мне.
Затем убирает пачку и зажигалку обратно в карман.
- Верка кинула тебя?
- Увы, - с притворной досадой отвечает он.
- Как жаль…
- Оно и к лучшему.
- Думаю, да.
- Ты вроде бросила, - напоминает он.
- Начала, бросила - какая разница. - Я усмехаюсь. -
Решила отпраздновать, что не беременна.
Макс только качает головой.
- Ну и сука же ты, Леонова, - беззлобно произносит
он.
- Не без этого.
- Как ни странно, я даже скучаю по этому.
- По чему?
- По тебе. По тому времени, когда мы были просто
друзьями.
- Да… я тоже.
- Тогда давай всё заново.
- То есть?
- Привет. Меня зовут Макс. А тебя? - Он протягивает
мне руку.
Я усмехаюсь и пожимаю её.
- Аня.
- Красивое имя.
- Да. В переводе означает «благодать».
- Будем друзьями?
- Да. Будем. - Я посылаю ему улыбку.
- Так-то лучше.
Я осматриваюсь и вижу Беллу. Увидев за углом меня,
она идёт сюда.
- Извиняюсь, - бормочу я и подхожу к ней.
- Привет, - говорит. - Как выпускной?
Я невесело смеюсь.
- Нормально. Ты что-то хотела?
Она достаёт из маленькой чёрной сумочки листок
бумаги, сложенный вдвое, и протягивает мне.
- Володя передал через Олега.
Я разворачиваю лист бумаги. Это рисунок. И на
нём я, сидящая в большом цветастом кресле в гостиной, напоминающей гостиную в доме моей покойной бабушки.
Именно так я описывала её, когда рассказывала Володе.
Надо же, он запомнил. Но если бы только это! Самое
странное то, что я вся окружена черепашками. Черепаха
на коленях, черепахи на журнальном столике, черепаха
на верхушке спинки кресла. Несколько черепах на полу.
Ну ни черта себе!
Я переворачиваю листок. На обороте краткая надпись:
«Удачного следования плану. Люблю тебя. Художник.» На
глаза наворачиваются слёзы.
- Он уехал, - произносит Изабелла, и я вздрагиваю,
поднимаю голову.
- Куда?
- Я не знаю, - пожимает плечами она. - Он рассказал
это Олегу, но куда собирался, не сказал.
Я докуриваю свою последнюю сигарету и кидаю её
на асфальт, затаптываю подошвой дорогой обуви. Я в
задумчивости потираю лоб. Сворачиваю листок и убираю
в сумочку. Достаю оттуда телефон, купленный недавно
мамой за отлично сданные экзамены. В длиннющем платье
и на каблуках, я наугад иду по другую сторону от здания,
там, где никого нет, чтобы не наткнуться на маму, в
сторону выхода со школьного двора, пока набираю номер
Художника. Он отвечает через три гудка.
- Аня.
- Где ты?
- Ещё на набережной.
- Ты приедешь за мной? Уедем вместе. Прямо сейчас.
Куда захочешь.
- Ты уверена?
- Да. Только домой заедем, я шмотки соберу.
- Аня.
- Да?
- Я люблю тебя.
- И я тебя.