Вокруг музеев и библиотек союзники поставили танки, но к тому времени бесценные сокровища древних цивилизаций были уже уничтожены, иракские деятели культуры сравнивали этот ущерб с разгромом, учинённым в Багдаде монголами в Средние века.
Парадокс заключался и в том, что толпы вооружённых иракцев действительно разбегались при виде одного американского солдата, но дальше центральных районов власть союзников не распространялась — там слышались выстрелы и погибали люди.
Другую сторону «постсаддамовской» иракской действительности мы увидели, побывав в средней школе, которая раньше носила имя Саддама Хусейна. Уроки начинались с прославления великого президента, учеников призывали быть достойными славного имени. Одним из главных учебных предметов считался курс истории партии БААС. Теперь же у нас на глазах школьники спросили свою учительницу — что делать с портретами Саддама Хусейна, которые украшали первые страницы всех тетрадей. Учительница немного подумала и посоветовала вырвать эти страницы. Тут мы поняли, что люди в Ираке поверили в то, что Саддама больше нет.
Работники образования больше всего жаловались, что нет новых учебников истории — учить же детей по старым они не хотели да и не могли. Переосмысление истории своей страны стало для иракцев требованием времени. Ведь при всей жестокости саддамовского режима Ирак не мог считаться государством-неудачником — социальная обеспеченность граждан была на достаточно высоком уровне, во всех домах был свет, газ, вода, здравоохранение и образование были бесплатными. Теперь всё это осталось в прошлом, на смену обустроенности пришла откровенная разруха. Даже с топливом начались проблемы — это в стране, где совсем недавно литр бензина стоил в семь раз дешевле, чем литр обычной негазированной воды (в переводе на тогдашние российские деньги это было шесть копеек). Те немногие нефтеперерабатывающие заводы, которые сохранили производство, обслуживали нужды армии союзников.
На улицах Багдада постоянно было можно услышать от самых разных людей, что пусть при Саддаме не всё было хорошо, но зато был порядок, которого теперь нет совсем. И наступление этого хаоса иракцы связывали с приходом освободителей-американцев. Поэтому всё громче звучали лозунги: «Янки, гоу хоум!» Никто уже не вспоминал, как в апреле, всего три месяца назад, этих янки встречали цветами.
Удар по «своему парню»
Наконец, главный аргумент в пользу вторжения в Ирак — стремление лишить агрессивный режим оружия массового поражения — оказался несостоятельным. Оружия так и не нашли. Вопрос о том, кто же вооружал Хусейна на самом деле, заставил нас показать в фильме события прошлых десятилетий. Этот экскурс в историю позволяет предположить, что в течение долгих лет стремление Саддама стать лидером всего арабского мира (недаром в своих обращениях к народу он наряду с пророком Мухаммедом постоянно упоминал «великого вождя Насера» — первого президента независимого Египта, также провозгласившего необходимость объединения всех арабов) постоянно разыгрывалось как важная козырная карта в политической игре ведущих держав на мировой арене.
В 1975 году Хусейн прибывает с визитом в СССР. Он ещё не президент, всего лишь премьер-министр, но все понимают, что будущее крупнейшей страны Ближнего Востока связано с ним. Ирак традиционно находился в зоне геополитических интересов Советского Союза и постоянно получал военную поддержку. Но Саддаму этого мало — он настаивает на поставках оборудования для производства ядерных вооружений. Раньше ему в этом отказывали, теперь Москва неожиданно даёт добро. Но с условием — реакторы будут работать под контролем МАГАТЭ — Всемирного агентства по атомной энергии. Именно этого самолюбивый иракский лидер желает меньше всего. После неудачных переговоров с советским руководством он обращает свои взоры на Запад — и встречает там понимание. Во время визита Хусейна в Париж президент Жак Ширак прямо от трапа самолёта привозит его во французский ядерный центр. Всё это заканчивается заключением договора на поставку Ираку ядерного реактора за три миллиарда долларов. Это вызывает серьёзную тревогу в Тель-Авиве. В отличие от западных стран Израиль никак не может допустить, чтобы у Ирака — его злейшего врага — появилось ядерное оружие. В 1978 году премьером Израиля становится Менахем Бегин. Он призывает разведку МОССАД к решительным действиям против иракской ядерной программы. В Европе начинается охота за иракскими специалистами, обучающимися для работы по ядерной программе. Им предлагают сотрудничество с израильскими спецслужбами и в случае отказа физически устраняют. Волна убийств иракских специалистов пугает европейцев, многие организации намереваются прервать свои контакты с Саддамом. Тем не менее в 1980 году французский ядерный реактор благополучно доставляют в иракский порт Басра и оттуда переправляют в местечко Салман Пак в нескольких десятках километров от Багдада. Там создаётся иракский ядерный центр, начинаются работы по производству оружия массового поражения. Это даёт Хусейну уверенность в своих силах, и он начинает войну с Ираном, в которой были очень заинтересованы Соединённые Штаты — они считают лидера Ирана аятоллу Хомейни своим главным врагом. Иракский диктатор становится для заокеанских политиков «своим парнем», ему многое прощается и разрешается.