Ну да живут и живут, прочим не мешают. Но мы ТОЧНО топаем туда, потому что шли мы с полисменом Джонсом по шоссе, в верхние холмы и ведущему. И никаких мест, кроме самих холмов, в округе не наблюдалось.
— Полисмен Джонс, а почему не в порт? — не выдержал я, прервав молчание.
— А потому, парень, что “Вагус Субмонт” стоит в особняке своего владельца. А владелец — Вольный Торговец, — наставительно ответил полисмен.
Ну, хоть название корабля этого узнал. Но всё равно многое непонятно.
— А почему не в воздушном порту? — решил уточнить я, ну, может, знает.
— Понятия не имею, — пожал плечами Джонс. — Может, потому что может себе позволить, — не столько отвечая, сколько “думая вслух”, протянул он. — Все ремонтные механизмы есть, вокруг никого. Наверное — не слишком любит толкучку.
— Понятно, благодарю.
Дальнейший путь мы продолжили в тишине. Добрались до особняков, точнее, самих их мы толком и не увидели: часть была прикрыта мощными стенами, часть — ажурной оградой, перевитой ползучими растениями. А часть — просто светилась куполами света. Это мистические барьеры, ну а светятся — это мы даже проходили. Что мистические проявления постоянного толка в черте города — должны, вне зависимости от вида, типа и предназначения, быть заметными не магерам и не мистикам. Вот и светятся, чтобы быть заметными, заодно — скрывая всё, что за ними, от любопытных глаз.
Так мы дошли до изящно изогнутой медной ограды. Что уже нетипично, хотя…
Задумался я, с чего ограда может быть медной. И в голову приходил только один вариант — особняк сида. Потому что железа сиды не “боялись”, как говорилось в сказках. Ну, если этим железом в них не тыкать, конечно. Этак и я — всем сидам сид. Но не слишком любили, вроде бы — из-за мистических проявлений. Не непреодолимых: та же сидха на Беркуте ездила (хотя лучше бы в особняке каком-нибудь сидела, честное слово!), но “не нравится”. А местный сид — оригинал, потому что прочие Сиды явно обходились мистикой.
И к этому оригиналу нам, похоже, и надо было. Потому что полисмен свернул в проём между медных решёток. А из земли на глазах стали подниматься… големы. Один — каменный, а второй — древесный. Хотя наш натурфилософ ругался нехорошими словами: мол, дриады — не големы. А химеризированные животные, гибрид с животными. Ну, может, и так, он натурфилософ, ему виднее. Но внешне дриад от натурального каменного голема отличался только корой и листвой. А так — голем-големом. Хотя учитывая то, что своими глазами я големов вижу третий раз в жизни — моё мнение не слишком важно.
— Ш-ш-шт-о-о на-а-адо? — прошелестел листвой дриад и пророкотал осыпающейся галькой голем, хором.
— Хандверкер Разслшших ждёт меня, — хмыкнув, ответил Джонс.
— Ош-ш-жидай! — пророкотала-прошелестела парочка, замерев.
— Ожидаю, — ещё раз хмыкнул Джонс.
А я разглядывал эти мистические проявления. И вот интересно — они вроде как “мистические инструменты, проводники воли магера”, ну, как нас учили. Хотя и без подробностей, как понятно. Но вот явно же — автономные решения принимают. Зародили в меня некоторые сомнения и рассуждения эти “воображаемые воспоминания”, так что стоял я, разглядывал дриада с големом, и пытался понять — они “кумпутыр” или всё-же дрессированные питомцы?
И прекратил это глупое занятие. Потому что понятно, что ни те, ни те. А мистические создания и никак иначе. А подробностей я всё равно не знаю, это на магера надо учиться, чтобы знать.
Пока я размышлял, к нам (ну не к голему и дриаду же!) косолапил цверг. Натуральный такой цверг, невысокий, но очень и очень коренастый. Цверги вообще субтильностью не отличались, но этот цверг был… Тумбочкой из кабинета директора приюта и никак иначе! Вот просто больше в ширину, чем в высоту, которой он еле дотягивал до пяти футов. Но ширина цверга была не главным его поражающим свойством. Сам он был одет в костюм техника-механика, кожа, подсумки, крепления для инструментов — ну, как и положено котельному мастеру. Даже несколько трактаторов, ну, этаких механических рук-клещей крепилось у него на плечах. Это было неудивительно, а даже наоборот: почтенный Инженер, высококлассный механик, в рабочем облачении. Но вот дальше… дело в том, что волосы на голове, выбивающиеся из под фуражки, и на шикарной бороде, забранной в… гайки, вместо заколок. Ну, в общем волосы — были ярко-рыжие, а точнее медно-красные, практически светились на вид. А вот глаза — даже не на вид. Натурально светились расплавленным золотом, с еле заметной точкой зрачка. И это — ТОЧНО магер цвергов, как их описывали наставники и демонстрировали колорированные дагерротипы в дорогих журналах и редких у нас в Приюте томах с цветными иллюстрациями. Это сияние глаз и цвет волос — основополагающий признак у родов, бывших жрецами этого народа.
И вот… ничего не понимаю. Магер, Инженер, да ещё и на Вольнике… просто какой-то бессмысленный набор взаимоисключающих определений… Впрочем, этот цверг, видимо — тот самый Разслшших. И если всё сложится — мне служить под его началом. Думаю, и ответы на свои вопросы получу, рано или поздно. Так или иначе.
— Здорово, Климент! — пробасил цверг, подскочив к нам и хватая полисмена Джонса за руку.
При этом с такой силой ударил его по другому плечу своей могучей лапищей (а иначе и не скажешь — его рука была раза в полтора толще ноги полисмена — дородного и здоровенного мужчины!), что я даже испугался за Джонса, но тот ломаться и кричать не стал. А улыбнулся и зарядил по плечу цвергу.
— И тебе здорово, Креп, — ответил полисмен, а я совсем перестал что бы то ни было понимать.
Потому что шли мы к Котельному Мастеру Разслшшиху. И всё, от имени до внешности, указывает на то что цверг перед нами — этот Разслшших и есть. Но Джонс называет его “Крепом”. Да и имя вроде не особо цвергское, хотя тут я не уверен. Можно было бы подумать, что “Креп” — это имя. Но личное имя цверги, в отличие от родового, скрывают и ОЧЕНЬ редко сообщают кому-то вне семьи. Вплоть до того, что никто не знал имени текущего мэра Камулодуна, что не мешало ему занимать эту должность третий срок.
— Это — Фиктор Хуманум, — указал на меня полисмен, после окончания приветствия. — Ты искал молодого механика, Креп.
— Было дело, — пробасил цверг, прищурив на меня свои цвергские глаза.
— Это — почтенный Котельный Мастер Разслшших, — указал на цверга Джонс.
— А-а-а? — издал непонимающий звук я.
— Перевод и сокращение. Вам, человекам, тяжело с именем, да и “Креп” — короче. Можешь звать меня мастер Креп, парень… Но есть некоторые вещи, которые меня смущают, — прищурился цверг, переводя глаз с меня на полисмена. — Джонс, ты же на службе?
— На службе.
— Объясни.
Полисмен вздохнул, да и кратко изложил мою историю. Не слишком деликатно, всякие “раззявисто вывалился на проезжую часть”, но в целом — правдиво.
— Не люблю, лядь, сидов, — сплюнул цверг. — И ты парня пожалел, но мне нужен механик! А не лопух из-под сидхи!
— Ты, Креп, меня почти оскорбил, — состроил нахмуренную гримасу полисмен. — Фиктор, покажи свой аттестат.
— Вот, взгляните, мастер Креп, — протянул я аттестат, сначала стесняясь, а потом почти с вызовом взглянув в сияющие мистическим металлом глаза.