Короче, даже если нас напал полноценный военный воздушный корабль — опасности… практически нет. Разве что такой же корабль атлантов, во что совсем не верится. А значит: Диастрист с лёгкостью справится с нападающим. А вот зовут нас, если подумать, совсем не для развлечения пассажиров. Просто атланты хотят, чтобы лёгкость и быстрота уничтожения нападающего была широко известна, не только с их слов. Чистый прагматизм: отсутствие трат ресурсов на воздушные бои с напуганными рассказами потенциальными пиратами. И снижение риска если не гибели Корабля — это смотрится вообще невозможным, то гибели членов экипажа. Что уже не невозможно, а просто маловероятно, ну и избежать такого захочет любой капитан.
Через несколько минут мы были в кают-компании, где в стеклянном куполе наблюдалась такая картина: на Диастрист действительно нападали, при этом Воздушный Корабль атакующих… просто ничего не мог сделать. Корабль был немаленьким, конечно, не военным, а торгово-военным, но прекрасно вооружённым, ведущим непрерывную стрельбу. Вот только результата от этой стрельбы не было, вообще: какое-то мистическое проявление, сходное действием с духами-лоа пиратов Лацетти, но гораздо более эффективное, защищало Диастрист. То есть снаряды просто замирали с яркой вспышкой (не слепящей, потому что относительно далеко, но прекрасно видной из-за этой самой яркости) и бесславно летели в океан, потеряв скорость а, вместе с ней, опасность. И… это, похоже, не только и не столько мистическое проявление «вообще», дошло до меня, когда я стал думать и вчувствоваться. Это некая работа Очага Трисмегиста и Котельной, совместная, неизвестной природы. Каким-то… точнее, мистическим образом энергия полёта снарядов переводится в тепловую, часть металла сгорает, вызывая вспышку, а раскалённые куски металла либо взрываются на месте, либо падают в океан. И, кстати, вряд ли взрываются: от взрывчатки в снарядах есть вполне эффективные мистические виды защиты, не требующие от мистика особого напряжения, так что взрывающиеся снаряды описывались как древняя диковинка. Дольше всех они продержались на военных Кораблях, которым нет смысла беречь противника из-за добычи (не откажутся, как понятно, но эффективность боя военным всё же важнее добычи). Но и там практически исчезли: смысл нагружать снаряд взрывчаткой, если эта самая взрывчатка будет взорвана мистической защитой на подлёте к цели, сделав выстрел просто бессмысленным. Но вот то, что снаряды электропушек замирают в воздухе — такого я не видел и не предполагал, что такое вообще возможно.
Впрочем, кроме самого этого факта «любоваться» было нечем. Диастрист не стрелял, явно ожидая команды капитана, который стоял спиной к пассажирам, наблюдая за «боем». И вот вроде — бессмысленное чванство, показная поза. Но если причина сбора пассажиров — именно нужные слухи, то и поза, и поведение вполне понятны.
Впрочем, любоваться вспышками и тылом капитана Диастриста, и вправду оказавшегося антрепренёром, мне вскоре надоело. Не до того, чтобы покинуть кают-компанию: что за пушки у Диастриста, мне чисто технически интересно. Скорее всего, обычные электропушки, но на фоне защиты, которую искусственная память называла «щитом» — возможно, будет что-то интересное. Но от нападавшего я взгляд отвёл, оглядывая других пассажиров. Последние в большинстве своём завороженно смотрели на вспышки и тыл. Что-то из этого им было интересно и не надоедало, впрочем, вкусы у разумных разные. Меньшая же часть беседовала друг с другом, время от времени бросая небрежные взгляды в на пирата. А так же я встретился взглядом с Зое, тоже оказавшейся в кают-компании, но в отдалении от меня. Правда, своеобразно пообщаться нам это не помешало: мимикой, жестами и пантомимой. Беседа эта выглядела так:
«Ну что, я же говорила, что что-то с этими матросами на Нему было не так?» — важно подбоченилась Зое.
«Не спорю, была права», — развёл я руками с соответствующей мимикой. — «Но это — опасность?» — состроил я скептическую физиономию, взглядом указывая на бессмысленно переводящего боезапас пирата.
«Это — нет», — признала девица. — «Но основания — были!»
«Так я же говорил — не спорю», — с улыбкой пожал плечами я.
И думал уже было повернуться и смотреть внимательно: капитан изменил позу. То ли устал неподвижно стоять, но мне кажется — сейчас будет какой-нибудь преисполненной важности красивый жест, после которого пират отправится на дно. Пауза перед кульминацией уже начинала затягиваться даже для самого непритязательного зрителя.