То есть, надо покидать Ном. Но никак не прежним маршрутом: я, да и совещающиеся, очень сильно сомневались в успехе одного перехода через Грань. А два или больше… Смысла нет говорить. С учётом моего мастерства, даже при неимоверном везении, если мы выйдем из-за Грани в другом Номе, то Диастрист уже не будет воздушным судном, а станет оболочкой, с разрушенной хорошо, если наполовину Котельной. Да и что будет с Очагом — непонятно.
В результате нашлось решение: небольшой Ном, не столько обитаемый, сколько «крепостной». Деталей я не понял, но некая «опорная Башня», некоего «Протектората Нему» была в одном переходе через Грань Нома от нашего положения. Что это — я не спрашивал, а атланты не отвечали, время было дорого. Но там была земля, разумные и даже порт с мастерскими, со слов офицеров. То есть вопрос «куда» — не стоял. Ном Фо, без вариантов, поскольку перейдя (если и выйдет) в иной морской Ном, Диастрист окажется в худшем положении, нежели сейчас.
А вот вопрос «как» — оставался открытым. Присутствующие прекрасно и наглядно видели мою неумелость, но…
— Составим круг, — через четверть часа пререканий отрезал капитан. — Иных вариантов нет, а вам, мистер Хуманум, я объясняю: мистические силы всех присутствующих будут объединены и переданы в ваше распоряжение. Поскольку вы — единственный, который знает, что делать.
— Не слишком…
— Хоть как-то, — отмахнулся капитан. — Лучше, чем ничего. Подвластная вам мистическая сила возрастёт многократно, а вашей задачей будет… сложно объяснить, я сам не слишком разбираюсь в работе Очага.
— Я примерно понял, — ответил я. — Бороться с неуправляемыми проявлениями Очага силой, перенаправлять потоки, если не удастся обуздать так, чтобы не разрушить Диастрист.
— Примерно так, мистер Хуманум. Начнём?
— Начнём, капитан Гермес.
14. Переход
Присутствующие леди и джентльмены из атлантов (а в числе совещающихся были и леди, правда, обязанности, ими исполняемые, я не знал и не уточнял, будучи немного занят удержанием непослушного Пламени Очага) встали вокруг меня в этакий круг, положив руки на плечи друг другу. И двое, капитан Гермес и помощник Протас — положили ладони на мои плечи. После этого, к моему удивлению, закрывшие глаза атланты, не размыкая рук, стали переступать с ноги на ногу в этаком танце на месте и негромко, не открывая рот, напевать хором странную, но не сказать, чтобы неприятную мелодию.
Хотя я и считал происходящее странным и даже местами забавным, ни смеяться, ни задавать неуместные вопросы не стал. Во-первых, творимое атлантами было мистикой, а не механикой. Подходом, оперирующим не «работой», а «деянием», так что подобный танец и песня вполне могли быть необходимой частью ритуала. Или же неким методом концентрации и подготовки участников, что также не повод для смеха. Ну и, наконец, Пламя перманентно норовило выйти из-под контроля, так что много внимания я уделить окружающим не мог, не то что смешкам или дурацким вопросам.
Правда, в один неприятный момент появился вопрос совершенно не дурацкий.
— Кто управляет Диастристом, капитан Гермес⁈ — негромко, но взволнованно уточнил я, полуобернувшись к капитану.
Потому что, предположим, у нас всё выйдет. Я раздую Пламя, погашу опасные вспышки, и Генератор Райсха прорвёт грань. Но дело в том, что за гранью — пространство, переход не мгновенный, а расстояние (или время перелёта — в прочитанном были расхождения, да и по размышлении выходило, что возможно и так, и так, а то и одновременно). И Корабль, проникший за Грань, сам по себе или прорвав Грань Нома — должен двигаться, в противном случае всё, что мы делаем, бессмысленно. Да ещё и опасно, что при бессмысленности выходит предельной глупостью.
— Я, — негромко, не открывая глаза, ответил капитан.
И проявил… иначе не скажешь, некие… пластины, монитоторы вирутуальной действительности, как подсказала искусственная память. Схемы, ряды символов и цифр сияли белым светом с прозрачных плоскостей перед капитаном. Хотя не с плоскостей, а с их видимости, потому что в действительности их не было. Что, очевидно, не мешало капитану управлять Кораблём с помощью этой вирутуальности.
Отвлекать столь занятого джентльмена, занятого управлением и Кораблём, далее я находил невозможным. Но, повернувшись к Очагу, я заметил, что капитан позаботился о том, чтобы я не оставался в неведении, и мне было спокойнее. А именно, чуть выше Очага появилась такая же несуществующая вирутуальная пластина, как при демонстрации мне капитаном. И на ней схематично, но отчётливо понимаемо, был виден Диастрист, движущийся к вогнутой, обозначенной решёткой линий, Грани Нома. Признаться, я всегда считал, что Грань — плоская стена… впрочем, неважно.