— Я гашу Пламя в Очаге, — сообщил я, не спрашивая, а ставя в известность. — В общем-то, Очага у Диастриста сейчас нет, есть только Пламя.
— Да, мистер Хуманум, видимо, самое время, — слегка напряжённым голосом произнёс капитан Гермес, тут же начав раздавать указания. — Апофики расходовать экономно! Диастрист должен долететь до крепости!
А я сознательным усилием смыкал канал, ведущий в Очаг с Изнанки. И это получилось с обескураживающей, просто преступной лёгкостью: менее секунды — и колба Очага чиста и прозрачна, ни отблеска, ни отсвета пламени. При том, что чтобы разжечь Пламя, требовался многодневный труд, зачастую не одного магера.
Впрочем, это меня не волновало. Трактаторы, в том числе и создавший заплатку на колбе Очага, вернулись к своему прежнему состоянию на моём костюме. А я чувствовал себя очень странно. Не устал — наоборот, во мне было уйма сил. Не удивлюсь, если это побочное действие ритуала атлантов. Но умственно и эмоционально… просто не хотелось думать, говорить. Я бы сказал, что не хотелось ничего, но на самом деле горячее желание было: лечь и закрыть глаза. Не спать, а просто побыть в тишине и темноте, ни о чём не думать.
— Я направляюсь в свою каюту, леди и джентльмены, — не слишком любезно буркнул я, причём уже на ходу. — Устал.
— Вас проводят, мистер Хуманум. И примите… — последнего я уже не услышал, покинув котельную.
Позади меня спешил один из механиков, но я и без него прекрасно знал путь до своей каюты, устало привалившись спиной к запертой двери.
— Привет, Фик! — помахала рукой с моей кровати Зое.
Хоть не в сапогах… Но какого… В смысле, что она тут делает⁈
— Зое, я бы хотел отдохнуть.
— Так ложись, места хватает, — усмехнулась девица, похлопав по МОЕЙ кровати рядом с собой.
— Погоди, я ошибся каютой? — заозирался я, но тут же понял что нет — мои вещи, да и в целом…
— Фик, иди сюда, в конце концов! Леди ждёт! И мне не помешает, да и тебе! После боя, а ты, подозреваю, протащил эту лоханку через грань.
— А ты откуда знаешь, Зое? — пытался понять я.
— Я — не дура, — с важным видом приподняла палец девица. — И хватит подпирать дверь, ты её уже запер.
— Зачем? — пытался понять я, но искусственная память подкинула мне объяснения, уж не знаю, насколько правдоподобные.
— После боя — надо. Потому что мы живы, а они мертвы. И мне надо, а тебе, Фик, тем более. Да и не один бой, похоже, у тебя был, — смерила она взглядом. — И хватит изображать институтку в портовом борделе, механик! И иди, в конце концов, сюда! — с явно наигранным гневом рявкнула она.
Я и пошёл. Ну не отказываться же, хотя предложение соития в подобной форме… Впрочем, в кровати Зое взяла дело в свои руки (и, к моему некоторому удивлению, в хвост, частично оборачиваясь в процессе) я же, подозреваю, первое время соперничал в смысле страстности с друидками Деревянного острова, впрочем, партнёршу это либо не волновало, либо она отнеслась к этому с заслуживающей уважения деликатностью. Обдумывать детали не пристало джентльмену, но в памяти у меня остались приятные и, местами, удивительные воспоминания. Результате этого… акта, дружеского, эротического, чуть ли не мистического… В итоге я не только сбросил напряжение, но устал телом, захотел спать. И уснул, обвитый покрытым мягким мехом змеиным телом.
15. Вынужденная стоянка
Проснулся я хорошо отдохнувшим, но от некоторого неудобства. И первое время никак не мог понять — что случилось? А осознав, чуть не рассмеялся вслух, с трудом себя удержав. Дело в том, что Зое, после наших совместного времяпрепровождения, в обороте в виде мохнатой змеи обернулась вокруг меня несколько раз. Что было интимно, но ей — удобно, мне — приятно, так что так мы и заснули. Но то ли это было нормально для оборотня, то ли девице приснилось что-то нехорошее (что после вчерашнего — неудивительно), то ли приснилось наоборот — хорошее (как выходило, судя по выражению спящего… лица). В общем, змеиные кольца на мне ощутимо сжались, как и руки Зое и довольно ощутимо сжимали во сне. Что и привело к тому, что я проснулся, да и испытывал некоторый дискомфорт: сила у тела оборотня была очень немаленькая, а подобные объятия хоть и не были болезненны и травматичны вообще, но через некоторое время (явно немалое) стали причинять пока лёгкую, но боль. Более того, Зое, причмокивая губами и время от времени облизываясь своим удивительным языком, постепенно наращивала давление. С улыбкой, не просыпаясь, но деликатность в таком моменте грозила тем, что моя любовница могла проснуться, сжимая в объятьях труп вчерашнего любовника. Не говоря о том, что этим любовником был я, а становиться трупом у меня не было никакого желания.