— Лекарства, ножи, инструменты, — как несмазанная дверь скрипел зелёный джентльмен.
— А как мне передать вам плату? — уточнил я, получив в ответ такое выражение лица, такого цвета, что испугался, а не хватил ли моего собеседника удар.
— Нет там особо никакой платы, — уж совсем умирающе проскрипел интендант, — что с этой голытьбы возьмёшь? Хоть варрик гонять не будем в этом году… Так доставите?
— Доставлю, если нужно и хватит места. У нас, мистер интендант, припасы на перелёт.
— Хватит, там немного, — махнул зелёной ладонью гоблин, несколько посветлев лицом, которое всё равно оставалось страдающим.
Зое на мою просьбу спокойно направилась в трюм, где судя по звукам подтащила ящик к люкам. А через полтора часа стал заметен… В общем — несколько соединённых атоллов, песчано-коралловых кос и совсем небольших островков были на достаточно большой площади, пары-тройки миль протяжённостью. При этом, самый большой островок с чахлой растительностью был около трёх фурлонгов длиной и не более одного шириной. Остальные островки были меньше, да и было их всего десяток. Как и общее количество хижин, крытых пальмовыми листьями. Так что несмотря на то, что весь этот небольшой архипелаг располагался на довольно внушительной площади, ни места для жизни, ни домов для этого не нашлось бы не то, чтобы на тысячу разумных, о которых нам говорили, но даже на сотню-то места не нашлось бы!
Хотя место, особенно с высоты, выходило чрезвычайно привлекательное, хоть и слабозаметное. Я даже специально заложил круг над ним, чтобы полюбоваться: и переходами от глубокой синевы к зелени и изумруду моря на разных глубинах. И буйству жизни на отмелях, не огородами, как на Та-Нему, а просто невозможному по яркости и интенсивности разноцветью ярких цветов. Красиво, в общем, выходило, что отметила и Зое, правда, в выражениях, совершенно не приличествующих леди. Что ей было вполне свойственно.
С трудом найдя место и траекторию к наибольшему островку с аж четырьмя хижинами, я завёл Альбатроса на посадку. Волнения не было, да и не могло быть: вода, которой коснулись поплавки Альбатроса, была если и не совсем закрытой лагуной, то близко к тому, оберегаемая от волнения океана отмелями и косами. Правда, опасения были, что я не заметил каких-то подводных преград, которые заденут поплавки нашего варрика. Или что неверно рассчитал расстояние, которое потребно для того, чтобы погасить скорость. Впрочем, тут же сам себя успокоил: поплавки, место крепления и остов Альбатроса претерпели довольно основательную модернизацию в руках механиков Диастриста. Металлизированное дерево, конечно — не сталь. Но намного прочнее дерева обычного, сопоставимое по прочности с камнем.
И кстати, только сейчас пришла в голову мысль. Атлы с материка Тианти летают на каменных, изукрашенных тяжеловесными металлическими украшениями пирамидах или вообще на цельнометаллических Воздушных Кораблях. Вот только выходит, что как выходцы из Атлантиды, они используют какие-то схожие мистические материалы. Их недостойную привычку жертвовать разумными это, конечно, не отменяет. Но полёт их Кораблей с этой точки зрения становится не настолько безумным и нарушающим все известные законы механики.
Так вот, даже если найдётся какая-то зловредная, не замеченная мной с высоты мель, или Альбатрос ткнётся поплавками в песчаное дно, предваряющее островок, поломки не случится. Потрясёт нас, конечно, знатно, но ничего катастрофического не произойдет. А уже на волнах я заметил нескольких разумных, явно вышедших из хижин нам навстречу. Довольно скудно одетых, хотя «скудно» — изрядное преувеличение для прикрытых лишь какими-то украшениями леди и джентльменов. Которых, в связи с полным отсутствием на них одежды, сложно назвать таковыми. Впрочем, леди и джентльмен — это статус. И пристойная одежда требуется в Британике, ну и выходцам из неё, не желающим посрамить нашу прекрасную Родину. Но, как я неоднократно видел, да и прекрасно понимаю разумом, иной раз приличная одежда не просто неудобна, а даже гибельна. Да и традицие разные, хотя ПОЛНОСТЬЮ обнажённых разумных я ещё не видел. Ну, естественно, кроме как готовых к соитию. В результате я принял решение относиться к местным как к леди и джентльменам, пока они не докажут неподобающим поведением обратного. Хотя всплывшее из искусственной памяти выражение «голожопый джентльмен» несколько повеселило, а вот «впопуаса» я решительно не понял. Впрочем, не в первый раз — в искусственной памяти было много вещей, которых я не понимал. Смешного, которое совсем не смешно, серьёзного, которое вызывало лишь улыбку или смех.