— Оставь, парень. Жратвой поделимся. Ты помог Мохнатой, а значит, оказал нам всем немалую услугу, — сообщил огр.
И по его жесту несколько джентльменов из расходящихся встречающих ускорились, поспешили к берегу трусцой.
— Буду вам крайне признателен, сэр, — ответил я, на что здоровяк отмахнулся. — А что у вас всё-таки стряслось?
— Не скажу, парень. Дело Отряда и нанимателя. На берег я тебе выходить не советую. И вообще, если бы Мохнатая не просила — предложил бы тебе валить на все четыре стороны, — нахмурился он, махнул рукой в знак прощания и направился к берегу.
А я, направившись в кабину, призадумался. Ну в смысле: подругу я доставил, повёл себя как джентльмен. Но вот сейчас у Отряда Зое явно какие-то неприятности. А не улететь ли мне, пока… Хотя нет. Это неправильно и недостойно, подруга просила меня дождаться её возвращения. И если ей, не Отряду, а именно ей понадобится помощь, то я… Подумаю, оказывать её или нет. Что бы тут ни происходило, это не угрожает прямо жизни, здоровью и чести Зое. Тогда бы я, не раздумывая, решил помочь. Но в текущей ситуации, если она и будет чем-то рисковать, то осознанно выбирая это, из-за Отряда. Которому я, по совести, ничего не должен, и проблемы которого меня не слишком волнуют.
Так что трусливо убегать — глупо и недостойно. А вот если (что совершенно не факт, кстати говоря) подруга попросит у меня помощи… То я её выслушаю, и если мой риск будет чрезмерен — просто откажу.
Пока я рассуждал, по мостику к Альбатросу приблизилось четыре джентльмена, из тех что засуетились по мановению руки огра. Приблизились они не просто, а таща пару носилок, нагруженных прикрытым парусиной провиантом. Я, естественно, вышел встречать носильщиков, а выйдя — услышал:
— Это… лейтенант Хуг велел тебе… вам притащить, — обратился ко мне один из здоровяков.
«Лейтенант Хуг» — это, очевидно, тот самый огр, который беседовал со мной и давал распоряжения.
— Благодарю, джентльмены.
— Да х… не за что, — запнулся мускулистый джентльмен, явно испытывающий затруднения в речи без сквернословия. — Ты Мохнатой помог, значит — друг Отряду, во! Давай жратву закинем, — радушно предложил он, указывая на Альбатрос.
— Не стоит утруждаться, благодарю ещё раз, — ответил я, начав трактаторами переносить припасы на борт.
Последнее вызвало несколько удивлённых и ОЧЕНЬ непристойных высказываний вполголоса, наряду с титулованием меня между собой «боевой инженер». Последние не соответствовало действительности, но носильщики обращались не ко мне, а разубеждать их я находил излишним. Так что погрузил припасы и попрощался, рассортировал запасы (более чем щедрые, причём не факт, что один я с ними справлюсь до того, как они начнут портится), и направился в кабину. И как раз вовремя, чтобы увидеть довольно занятную компанию, двигающуюся по мосткам к Альбатросу. Даже гоглы опустил, чтобы разглядеть приближающихся в деталях.
Первой была Зое, со сложным выражением на лице. И довольным, и хмурым, и даже слегка виноватым. Но в остальном — мисс Луизильян, как она есть. Хотя полюбоваться на неё — не самое бессмысленное и неприятное занятие.
Но спутники её вызывали если не больше интереса, то точно больше внимания. Во-первых, это был боевой инженер. Не я, которого так называли не слишком образованные разумные, а настоящий. Незначительная каста мастеров Механики, достигших в своём мастерстве поразительных высот. При этом направивших свой талант на средства уничтожения. Что ничуть не менее почётно, чем созидание: я сам не раз наблюдал вещи, искоренение которых было бы более чем достойным и уважаемым делом. Так вот, по мосткам двигался гоблин средних лет, расположенный в центре шагающего механизма, не менее трёх ярдов высотой и ярда в ширину. Сложная система приводов, паровая турбина, ну и естественно, оружие: картечница и электропушка, закреплённые на этом «эхтоскелете», как определила искусственная память. Кроме этого, то, что почтенный гоблин был заметен, было следствием подчёркнуто-мирного состояния боевого инженера. Его боевой костюм обладал пластинами брони, сейчас откинутыми и сдвинутыми на направляющих, но в боевом режиме смыкающимися в неприступную цитадель, оберегая своего носителя. Вообще, применительно к нему слово «передвигался» наиболее ёмко характеризует реальность: ногами почтенный гоблин не двигал, движения совершал костюм и приводы.
Собственно, боевых инженеров я видел только на дагерротипах и картинках, да и каждый из них мог делать что-то своё, на то он и инженер. Так что этого гоблина и его снаряжение я разглядывал с искренним интересом. Хотя и некоторым смущением: несмотря на то, что я прекрасно знал, что гоблины — весьма одарённые механики, в качестве боевого инженера я представлял цверга, в крайнем случае — человека.