После же, на малом ходу турбины подвёл Альбатрос практически к берегу, распахнул боковой люк, а сам вернулся в кабину, придерживая рычаг управления электропушки и готовясь к неприятностям. Которых, к счастью, не было: со стороны деревни похитителей чувствовались мистические вспышки, но даже не было выстрелов. А через три минуты на берегу появились наёмники. И у лейтенанта Хуга на руках было… детское тело, от чего я серьёзно удивился: наниматель — ребёнок?
Впрочем, удивлялся я, не переставая отслеживать округу, да и наёмники не задержались. Правда, почтенному инженеру опять пришлось мокнуть, но тут уж никак по-другому. Убедившись, что все на борту, я направил Альбатрос в обратный путь, который занял ещё меньше времени, чем дорога до острова похитителей. А совершив посадку и подогнав Альбатрос к пирсу, я тут же направился в трюм: было очень интересно посмотреть на нанимателя. Впрчем, увидел я его уже на пирсе, и моё удивление рассеялось. Потому что нанимателем был джентльмен во вполне зрелом возрасте. А моя оценка его как ребёнка была связана с видовыми особенностями. Потому что спасённый был невыскокликом, крайне редкого, насколько я знал, вида. Но полнота, слегка детские черты вполне взрослого лица, большая голова, да и босые, покрытые курчавыми волосами ноги (не шерстью, как у сатиров, но таких зарослей не было и не могло быть даже на цвергах, отличающихся изрядной и обильной волосатостью тела). Был этот спасённый в несколько помрачённом состоянии сознания, поддерживаемый за плечо мистером Хугом.
— Отлично, механик, — довольно заключил капитан Дафф. — Пойдём, рассчитаюсь.
Последнее вызвало у меня, а точнее, у искусственной памяти, некоторые опасений. На тему а не поступит ли капитан, да и Пёстрый Отряд, как негодяи? Впрочем, этот порыв я в себе задавил: с таким подходом решительно невозможно будет жить. И не из-за гипотетических негодяев, просто если видеть злодейство во всём своём окружении, не доверять тому, кто делом доказал свою надёжность и дружелюбие, как Зое… То возвращаться мне стоит не в Академию Всех Чудес, а в Бедлам Камулодуна.
Тем временем наша компания добралась до берега, а спустя несколько минут — до Воздушного Корабля. И рядом с ним я стал свидетелем уморительного зрелища. Дело в том, что вторым капитаном оказалась леди, причём огр. Но это не забавно, хотя занятно. А вот забавным было то, что судя по объятьям, словам «Мулипусичек мой» и прочему, данная дама-торговец-капитан имела романтические отнашения со спасённым полуросликом! Я — не ханжа, и осуждать эту связь не буду, да и не имею желания лезть в дела взрослых разумных. Но зрелище бережно обнимаемого и целуемого невыскоклика, пяти футов роста от силы, дамой в семь, а то и восемь футов ростом и соответствующих статей — уморительно, иначе и не скажешь.
Усмешки спутников показывали, что они также оценили зрелище. А через минуту мы направились от корабля, капитан Дафф же передал мне мешочек, звякнувший характерным для золота звуком.
— Плата, — констатировал он. — Отпразднуешь с нами, механик? — указал он на веселящихся наёмников, праздник которых из отвлекающего внимание стал именно праздником.
На вопрос я пожал плечами, двигаясь со спутниками. И… постоял немного в сторонке, посмотрел на веселящуюся и радостную Зое в окружении спутников. И решил уйти, как и подобает в такой ситуации джентльмену из Британики.
Впрочем, далеко уйти я не успел: позади заскрипел песок, а ко мне приблизился огр Хуг.
— Улетаешь, механик? — негромко поинтересовался он, что было удивительно для его габаритов и громогласности.
— Улетаю. Передайте мисс Лузильян мои наилучшие пожелания, если вас не затруднит.